На колесах. Мария Игоревна Левая

ее внимание явно не нравилось. Тонкие губы его искривились, обнажив зубы. Два уголька черных глаз буравили Таню. Взгляд острый и пронзающий насквозь. В нем видны все бездны ада, которые он обещал всякому, кто придется не по нраву. Она сделала шаг в сторону, пропуская парня в его комнату.

      – Я Таня, твоя помощница, – она скомкано улыбнулась и приветливо протянула руку.

      Он проехал мимо, всем видом проигнорировав и жест, и слова. Остановился у кровати. Стиснул зубы и крепко зажмурился. Сжал кулаки. Казалось, сейчас парень готовится подраться с гостьей, но он даже не шелохнулся. Вскоре он открыл глаза, но на Таню даже не посмотрел, отвернувшись от нее к тумбочке, будто это именно она с ним разговаривала.

      – Меня зовут Таня, я теперь здесь работаю, – повторила она в глупой надежде, что в первый раз ее просто не услышали.

      Парень издал раздраженный полувздох-полустон. Он так и не повернулся к Тане лицом, судорожно стал искать что-то на прикроватной тумбочке. Таня многозначительно прокашлялась, требуя от грубияна реакции на прозвучавшие слова.

      – Никита, – процедил он через время, когда понял, что от него не отстанут. Руки в черных перчатках-митенках сжали колеса. – А теперь уходи.

      Никита продолжал поиски, не обращая на нее внимания. Теперь он еще и водил по тумбочке руками. Нервно и торопливо он ощупывал каждый сантиметр. То, что он искал, явно было сейчас очень важно. Во всяком случае, именно этим Таня объяснила лихорадочность его действий. Возможно, гнев Никиты направлен не на нее, а на то, что нужная вещь не находилась. В универе им читали курс по психологии, и Таня решила применить полученные немногочисленные знания.

      – Тебе нужна помощь? – она постаралась спросить как можно деликатнее, но уже начавшее клокотать в груди раздражение сделало ее тон резче, а голос грубее, чем хотелось бы.

      – Ты глухая? Или слепая, раз дверь не видишь? – он резко развернулся, растрепанные черные волосы от этого растрепались еще больше. Черные глаза пронзили Таню, передавая недовольство.

      – Ты не думаешь, что стоит познакомиться ближе? – язвительно спросила Таня, сложила руки на груди и скривила губы. Грубость она уже не могла объяснять беспокойством Никиты неудачными поисками.

      – Ва-ли, – отчеканил он.

      – Эй, вообще-то у меня сегодня первый рабочий день! – возмутилась Таня. Любые положительные стремления как рукой смело.

      – Ну так я его закончил, – ядовито ответил Никита. – Можешь не благодарить.

      Он наконец нашел, что искал. Что именно, Тане увидеть не удалось, но ей не очень-то и хотелось. Зажав вещь в кулаке, Никита перелез с коляски на кровать, подтянув себя руками, и отвернулся к другой стене, всем видом показывая, что слышать Таню или видеть ее не желает.

      Таня фыркнула. Желание подружиться с подопечным, теплившееся в груди еще утром, рассеялось. Вместо него в душе клокотали ярость и злоба. Она больше не хотела видеть Никиту и, топнув ногой, ушла.

      Никита умудрился не понравится