Их ледяная кровь. Евгения Олеговна Кочетова

веселье услышали другие. Недовольная Хильда нарочно шепнула Глэдис осадить заигравшегося слугу, пока не увидел лакей и не досталось всем. Глэдис послушала обиженную и обделенную вниманием юноши служанку и громко обратилась, сказав Лео приняться за работу.

      ‒ О, уже началось… ‒ сама себе вымолвила в коридоре саркастичная Эмилия.

      14

      Слуги подавали завтрак. Ленивый посетитель борделя, коим считала Джереми Эмилия, еще не спускался, а возможно, он боялся гнева отца, когда тот узнает о приезжавшей мадам. За столом расположились только леди Генриетта и ее внучка Сеси. Леди было трудно назвать бабушкой и по внешнему виду, и по соответствию такому статусу. Она была одета в строгое, но красивое темное платье с цельным кроем кейпа поверх. Волосы собраны в аккуратную прическу не то, что у внучки ‒ как попало. Глаза накрашены, как и губы, вовсе не назовешь леди привидением, что озвучила владычица борделя. На ушах ее были громоздкие серьги, а на груди слева брошь.

      Эмилия вынесла поднос и, расставляя блюдца, обратила внимание на брошь. Ею оказалась точно такая же, какая лежала на скамье в лесу. Это настолько поразило, что служанка едва не уронила фарфоровое блюдце. Леди интересовалась у внучки об успеваемости в учебе и о том, что она выбрала из классики для игры на вечере классической музыки.

      Эмилия удалилась на кухню. Она остановилась за дверью и взволнованно дышала, размышляя о броши и Кристофере.

      ‒ Ты что, оглохла! ‒ вдруг перебила думы громким, недовольным голосом Хильда.

      Девушка пришла в себя.

      ‒ Миледи звонит в колокольчик! ‒ добавила не менее возмущенно и даже с открытой антипатией Хильда.

      Эмилия не успела ничего сообразить, быстро поставила поднос и направилась в столовую.

      Миледи, не изменяя своему важному нраву, с надменностью подняла взгляд на служанку и сдержанно, но ядовито вроде как спросила:

      ‒ У вас уши заложило или вы решили мне что-то доказать…

      Недалекая и разбалованная Сеси похихикала. Даже если не знать ее лично, то все равно можно сделать выводы, какой она в целом человек, по внешнему виду и манерам.

      ‒ Прошу прощения, Ваше сиятельство, я виновата, ‒ вынужденно ответила служанка с почтением, естественно, пропустив колкость хозяйки.

      Деловито поправив волосы, миледи не выказала ответной реакции кроме своей коронной важности, затем велела:

      ‒ Скажите повару, чтобы больше не клал в кашу мяту.

      Эмилия стояла с опущенной головой. Однако поглядывала на брошь. Это вдруг заметила Сеси и во всеуслышание выдала:

      ‒ Нужна ей твоя каша… ей нужна шикарная брошь… ‒ захихикала в конце.

      Служанка тотчас устремила на девицу ошеломленный взор. Мелкая негодница вызвала гнев.

      ‒ Сеси, дорогая, такие украшения и богатства, которыми обладает наша семья, нужны даже королевским особам… ‒ заявила спокойно, но горделиво Генриетта. ‒ Член их семьи как раз прибудет на наш благотворительный творческий вечер и будет в оба наблюдать за тобой, моя дорогая… ‒ намекнула с легкой улыбкой