Упавшая с небес, или Жить страстями приятно. Юлия Шилова

зевнула.

      – Нельзя, чтобы он молчал, не положено. Надо работать.

      – Я не знаю, как он включается. Они у нас в городке только на окнах новых русских висят и в каких-нибудь крутых фирмах…

      Стукачка покачала головой и с возгласом: «Ая-яй!» – подошла к окну и включила кондиционер.

      Я приподнялась с дивана и стала массировать отекшие руки.

      – Вот так хорошо, – пропела стукачка и встала у двери. – Так очень хорошо.

      – Еще бы. Кондиционер заменяет прогулку на свежем воздухе. Одним словом, тюрьма с удобствами.

      По всей вероятности, стукачка не поняла моего юмора и покачала головой:

      – Это не тюрьма. Тюрьма очень плохо – плохо для русской девушки…

      Направившись следом за ней по еле освещенному коридору, в котором не было ни одного окна, я попала в небольшую комнатку, которая, по всей вероятности, и была столовой. За круглым столом сидела заметно скучающая девушка и нервно теребила салфетку. Сев рядом с незнакомкой, я тихо спросила:

      – Ты русская?

      – Русская.

      Посмотрев на сильно выпирающий живот незнакомки, я продолжила расспросы:

      – Ты здесь давно?

      – Два дня. Позавчера прилетела.

      – Надо же, а я вчера. Тебе тут нравится?

      – Не знаю. Мне главное получить деньги и вернуться домой. Тебя как зовут?

      – Ольга. – Я улыбнулась и протянула руку.

      Девушка крепко ее пожала и улыбнулась в ответ:

      – А я Дина. Из Москвы.

      – А я из провинции, объявление в одной из газет вычитала.

      – Я тоже.

      «Стукачка» тем временем принесла обед, придвинула стул к стене, села напротив нас и скрестила руки на груди.

      – Не надо говорить. Надо кушать. Кушать и молчать, – произнесла она строго.

      Преодолевая проклятую тошноту, я засунула в рот несколько ложек супа, а потом шепотом спросила Дину:

      – У тебя кто будет?

      – Мальчик.

      – Это хорошо.

      – Чего хорошего? Я же не для себя рожаю.

      – Это для фирмы хорошо, – пояснила я с видом настоящего знатока. – Мальчики ценятся больше. Их проще определить в семью. Для них усыновителей хоть пруд пруди. Как правило, мальчик – это продолжатель рода.

      – А у тебя кто?

      – Девочка.

      – Так что, ее никто не удочерит?

      – Говорят, что пристроят.

      – А за мальчиков больше денег дают?

      – Нет. Говорят, одинаково.

      Наша «стукачка» заметно изменилась в лице, побагровела и погрозила нам пальцем:

      – Я же сказала, что русская девушка должна есть и молчать. Молчать! Я пожалуюсь ваша фирма.

      – Одно слово – тюрьма, – фыркнула я, уткнувшись в тарелку.

      Последние месяцы беременности оказались для меня самыми тяжелыми. Порой тошнило с такой чудовищной силой, что даже кружилась голова. И все же мне не хотелось вставать из-за стола и уходить в свою комнату. Подперев голову руками, я украдкой