Упавшая с небес, или Жить страстями приятно. Юлия Шилова

тебе говорят.

      Перепуганный Лев сунул палец мне во влагалище и тут же выдернул его.

      Сжав кулаки, я громко застонала и стала кататься из стороны в сторону.

      – Мы должны знать, отошли воды или нет.

      – Господи, да что ж делать?! – побледнел Лев.

      – Узнать, какая среда.

      – Как?!

      – Попробуй языком.

      Расставив ноги пошире, я застонала еще громче и почувствовала горячий и до боли приятный мужской язык, касающийся моего влажного естества. Расплывшись в блаженной улыбке, я притянула голову мужчины ближе и, не помня себя от наслаждения, прошептала томно:

      – Левушка, господи, как хорошо… Только не останавливайся.

      Лев подскочил и заревел, как раненый зверь:

      – Вот тварь, наколола! Сука драная! Все придумала!

      Натянув платье до самых колен, я произнесла невинным голоском:

      – Я тут ни при чем. Я думала, это схватки, а оказывается, ошиблась. Я же никогда не рожала. Откуда я могу знать, какие у меня должны быть ощущения? Зато теперь знаю, какое должно быть обезболивающее лекарство.

      Лицо моего гида менялось каждую минуту. Оно то побагровело, то зеленело, а то как-то неестественно белело.

      – Ну теперь я тебя действительно убью.

      – Не убьешь.

      – Почему?

      – Потому что тебя в тюрьму посадят.

      – Не посадят. Тебя никто не будет искать, ты тут незаконно находишься.

      – Я не верю, что ты можешь пойти на такое преступление. У тебя ведь жена при родах умерла.

      Я скрестила руки на груди и посмотрела на разъяренного Льва с мольбой. Он схватил меня за руку и волоком потащил по коридору в столовую. За столом сидела Дина и вытирала окровавленный нос. Рядом с ней сидел здоровенный браток, весом не меньше ста шестидесяти килограммов.

      – Дина, откуда у тебя кровь?! – с ужасом воскликнула я.

      – От верблюда, – злобно посмотрел на меня браток. – Давай присаживайся. У меня и к тебе есть разговор.

      Я приготовилась к самому худшему.

      – Где ваша домработница? – ударил он кулаком по столу.

      – Какая? – спросила я еле слышно.

      – Обыкновенная. Ты комедию не ломай, а то щас будешь утираться, как твоя подруга.

      – Я ничего не ломаю. Я просто не понимаю, о ком идет речь.

      – Речь идет о бабке, которую мы оставили за вами присматривать – кормить, поить, следить за тем, чтобы не нарушали режим и не вредили ни себе, ни здоровью будущих детей.

      – А что с ней?

      – Пропала.

      – А мы-то тут при чем? Мы сидели по своим комнатам и не высовывали носа.

      – Надо же! С каких это пор вы такие послушные?

      – А мы всегда такими были. Нам нужны ваши деньги, а вам нужны наши дети.

      Я украдкой посмотрела на Льва и мысленно молила его только об одном: чтобы он не рассказал о ссадинах и синяках на моем теле. Если он это сделает, мне конец. Лев словно услышал мою мольбу и стоял молча.

      Носовой платок Дины промок и стал ярко-багряного цвета.

      – Дина, у тебя же кровотечение! Тебе в больницу надо!

      – Выживу, – еле слышно пробормотала она и бросила окровавленный платок на пол.

      – Жить