Николай Михайлович Пржевальский. Путешествие длиною в жизнь. Николай Пржевальский

Науки идут также хорошо». Ягунов действительно прекрасно учился, получая 11 и 12 баллов по всем дисциплинам, кроме военного устава. Напомним, что и Пржевальскому не очень давались военные науки.

      Фатеев, опекавший Николая Ягунова, так отзывался о воспитаннике юнкерского училища:

      «Ягунов в 1-й пятке. Надо отдать ему честь – лбом прошибал стену. Впрочем, о своих экзаменах он, конечно, написал Вам» (27 апреля 1870 г.)[198].

      «Экзамен я кончил довольно хорошо, – писал Ягунов 26 апреля 1871 г., – по крайней мере, могу сказать положа руку на сердце, что кончить лучше для меня было не по силам. Раз, потому что я совершенно отвык от школьной скамейки, а во-вторых, потому, что я не был так хорошо подготовлен, чтобы мне давалось все так же легко, как география, так что историю, устав, закон Божий мне пришлось учить почти все вновь и добиваться баллов усиленными трудами».

      Обращает на себя внимание тот факт, что за сочинения он всегда имел высокую оценку, но грамотность была не на должной высоте; в итоге получил только 10 баллов.

      «Ягунов уже 3-й день потеет над главой… Тургенева – Степной король Лир. Пять листов накритиковал, но не дает мне читать, говорит через неделю прочту еще раз, обдумаю, поправлю, тогда уже покажет мне. Не прислать ли копию?» (1 января 1871 г.)[199].

      Судя по письмам, у Николая Ягунова был писательский талант, как и у Николая Пржевальского, так что в дальнейшем он мог бы ярко и красочно описать путешествие.

      Ягунов, как и Пржевальский, усиленно занимался самообразованием: читал специальную литературу, много времени проводил в зоологическом музее, возглавляемом известным ученым Тачановским, выучил польский язык.

      «Я стал заниматься польским языком и теперь могу читать орнитологию Тизенгауза, которую я взял у Тачановского. И вообще много есть мелочей, которыми я теперь занимаюсь и которые в отдельности мало имеют значения, но в совокупности могут дать порядочного помощника во время путешествия, это мне нужно» (18 марта 1873 г.). «Трудно описать, чем я теперь занимаюсь, специально только естественной историей и атлас Шуберта с некоторыми прибавками, в ‹нрзб.› с учебником Симашко. Я животных и птиц знаю всех, как по-русски, так и по-польски, и теперь, сделав новую книгу, хожу к Тачановскому и выписываю из зоологического кабинета новые роды и виды, которых у меня еще нет».

      Письмо Н. Ягунова

      Н. Ягунов. Подпись на обороте: «На память другу моему незабвенному в знак надежды и любви. Варшава. Июня 7-го 1870 г.»

      На первый взгляд казалось, что Пржевальский поступил опрометчиво, отправив отличного друга и помощника на учебу. Ведь стрелять, ловить, препарировать и делать гербарии он его уже научил, а большего от товарища начальника экспедиции и не требовалось.

      Теперь Николаю Михайловичу нужно было опять искать и обучать нового помощника, и неизвестно еще, как тот поведет себя в экстремальных условиях. В случае с учебой Ягунова, пожалуй,

198

НА РГО. Ф. 13. Оп. 2. Д. 264. Л. 3.

199

Там же. Л. 12.