Шаг в пропасть. Рут Манчини

именно там. Возле углового дома… – Мне пришлось напрячь память. – Номера я, конечно, не знаю, но, полагаю… смогу показать дом на карте.

      – Она жила одна или с кем-нибудь еще?

      – Без понятия, – покачала я головой. – Скорее всего, одна.

      – У вас есть контактные данные ее ближайших родственников?

      – Нет. – Я снова покачала головой. – Я ведь уже сказала: мы с ней практически незнакомы. По-моему, она была одинокой. А больше мне ничего не известно.

      – Не могли бы вы чуть поподробнее описать то, что произошло сегодня вечером?

      Я рассказала ему все с самого начала. Начиная с телефонного звонка насчет потерянной сережки, поездки в такси и кончая тем, как я провела Хелен в здание, оставила ее у подножия лестницы, а потом потеряла из виду.

      – Должно быть, это было обманным маневром. Потерянная сережка, боязнь лифтов. Но я поверила, ведь она… ну… она убедила меня, что все в порядке. Сказала, что уже пришла в норму, и я поверила: если бы она действительно хотела прыгнуть с крыши, то сделала бы это еще вчера вечером… Разве нет?

      В моем истерически взмывшем вверх голосе звучал немой вопрос, я ждала заверений, но полицейский никак не отреагировал. Он записал мои слова, а затем перечитал. У него снова затрещала рация, послышалось какое-то бормотание на полицейском жаргоне. Я ничего толком не поняла. Он закрыл блокнот и сунул обратно в карман.

      – Могу я попросить вас подождать здесь буквально одну секундочку? – спросил он.

      – Да, конечно.

      Он вышел из машины и пошел переговорить с коллегой. К ним подошли другие полицейские. Мой полицейский, почесав в затылке, повернулся и посмотрел на меня. Все остальные последовали его примеру. Они еще немного посовещались, после чего мой полицейский направился обратно к машине.

      – Что происходит? – поинтересовалась я, когда он сел рядом со мной на переднее сиденье.

      – Мы пытаемся установить личность погибшей, – объяснил он.

      У меня екнуло сердце.

      – Вы ведь не хотите сказать… Надеюсь, вы не ждете от меня согласия ее опознать? Сомневаюсь, что я смогу…

      – Нет, – поспешно сказал он. – Ее должен опознать кто-нибудь из ближайших родственников.

      Я повернулась к нему лицом:

      – Так это все-таки она? Хелен? Да? Я хочу сказать… у нее был телефон, и сумочка, и…

      – Мы нашли ее сумочку. И теперь изучаем содержимое. Мы нашли кое-какие документы, удостоверяющие ее личность, и они дают нам все основания полагать, что она…

      – Она – что? – озадаченно нахмурилась я.

      – Похоже, тут какая-то неувязка.

      – Что за неувязка такая?

      – Кого еще вы видели в здании сегодня вечером?

      – Никого. Там вообще никого не было.

      Полицейский облизал губы:

      – Предлагаю проехать со мной в участок, если не возражаете. Нам необходимо еще кое-что выяснить, но хотелось бы взять у вас более полные показания.

      – Я что, арестована? – У меня участилось сердцебиение.

      – Нет.