Нечего терять, или Мужчину делает женщина. Юлия Шилова

меня желудок может засориться, – возразила я. – Я их очень мелко порвала, не прочтут. Господи, и как я сразу об этом листке не вспомнила…

      Расправившись с листком, я почувствовала, что больше не могу сидеть на месте. Это вообще было не в моих правилах – пребывать в неведении и не знать, что будет дальше. Я стала метаться по кладовке, как бешеный зверь, и бить ногой по грязным стенам.

      – Что тебе не сидится! – донесся до меня раздраженный голос подруги.

      – Не могу просто так сидеть. Меня то в холод, то в жар бросает. Даже голова под париком вспотела.

      – Тогда сними этом парик к чертовой матери! Сейчас он тебе меньше всего нужен.

      – Как это я без парика, если у меня еще волосы не отросли? Это все равно что загорать без лифчика на пляже.

      – Скажешь тоже, – отмахнулась подруга.

      Я снова ударила ногой в стену и почувствовала, что провалилась в какое-то пространство. Не удержав равновесие, я грохнулась на пол.

      – Тебя что, уже ноги не держат?

      – Держат, только тут стена не совсем в порядке, тут есть какой-то ход.

      Потерев ушибленную коленку, я поднялась и принялась ощупывать стену. В стене оказалась дверца. Видимо, махая ногами, я нечаянно открыла ее.

      – Милка, тут дверь, – задыхаясь, проговорила я.

      – Да ты что?!

      – Кончай рассиживаться, вставай, вместе посмотрим. Ты же у нас дерешься, как Рембо, значит, и вперед должна идти ты.

      – Нашла крайнюю, – проворчала подруга, но все же поднялась и подошла ко мне.

      – Прямо чертовщина какая-то. Не нравится мне все это… – Она ухватилась за мою руку.

      – А мне даже очень нравится. Может, через эту дверь мы и выберемся.

      – А вдруг там тупик?

      – Ну хотя бы попробовать надо!

      Как я и предполагала, бесстрашная Мила полезла первой. Дверца была не больше окошка, поэтому лезть приходилось на четвереньках, согнувшись в три погибели. Мы очутились в темной комнате.

      – Был бы у нас фонарик… – прошептала я.

      – У нас бы не только фонарик был, но и пистолет, если бы ты себя нормально вела, – сердито отозвалась подруга. – Не хата, а какой-то склеп. С виду нормальная дачка, вполне рабоче-крестьянская… А внутри сплошные лабиринты.

      Я медленно шла рядом с Милой, не выпуская ее руку, и чувствовала, как сжимается мое сердце.

      – Тебе страшно? – подавляя собственный страх, спросила я.

      – Конечно. Ты думаешь, мне никогда не бывает страшно?

      – Не знаю… У тебя такая работа…

      – Это не играет никакой роли. Любому бывает страшно. У меня вообще психика расшатана. Я почти каждый день под пулями. Рискую своей жизнью ради совершенно чужого человека, который иногда так из себя выведет, что хочется заехать ему в ухо.

      – Я думала, ты вообще ничего не боишься.

      – Я мышей боюсь и крыс тоже. Сердцем чувствую, что их здесь полно. Повсюду скрип зубов слышится.

      Скоро мы убедились, что комната не имеет другого выхода. Пахло здесь еще более скверно. Я с трудом сдерживала приступы тошноты.

      – Если