Быстрые деньги, или Я жду, когда ты нарисуешь сказку. Юлия Шилова

дед совсем старенький живет. Правда, он козу держит, а в другом – семья. У них и куры, и утки есть. Больше никого нет. Остальные дома пустые. Магазина тоже нет.

      – Господи, как вы тут живете?

      – Так и живем. Все равно помирать скоро.

      – Мать, а телевизор у тебя хоть есть?

      – О чем ты говоришь, сынок! Деревня уже давно без электричества.

      – Чем же вы тут питаетесь?

      – Все с огорода. Он нас и кормит. Сами сажаем, сами едим. Раз в неделю автолавка приезжает, хлеб привозит. Можно в ближайшую деревню съездить, там магазин есть, только ехать далеко, километров десять, не меньше.

      – Мать, пойди по соседям, набери что-нибудь к столу. Есть хотим. Сама сказала, у твоих соседей птица есть.

      Я протянула зэку двести рублей. Он дал их старушке. Та сунула деньги в карман и спросила:

      – Вы не торопитесь?

      – Нет.

      – Сейчас все сделаю.

      – Мать, а самогонка есть?

      – У соседа.

      Зэк буркнул мне:

      – Дай еще сотку.

      Я протянула купюру и отвернулась. Зэк отдал сотку старушке и радостно произнес:

      – А ну, мать, купи у него самогона! Да побольше!

      Старушка засеменила к соседнему дому. Как только она ушла, я посмотрела на своего похитителя и язвительно сказала:

      – Послушай, а почему ты сам не заплатил? Ты же богатый, из тюрьмы сбежал. Вот и расплачивайся сам, я не сумасшедшая, чтобы деньгами направо-налево кидаться! На фиг мне эта самогонка за три сотни нужна! За три сотни можно купить приличный джин!

      – Ни хрена с тобой не будет! Не в ресторане, самогонки попьешь.

      – Я самогонку не пью.

      – Ну и не пей. Она, между прочим, не только самогонку, но еще и пожрать принесет.

      – Господи, да сколько стоит эта картошка? Ну не две сотни же! Жри сам. Я жрать не умею, я ем.

      Зэк посмотрел на меня так, что я, вздрогнув, поняла, что перегнула палку.

      – Заткнись, или я сделаю так, что ты замолчишь навсегда.

      Я заткнулась и стала наблюдать за соседним домом.

      – Кстати, а ты что в тюрьме делала? Кто у тебя там сидит? – Зэк первым нарушил молчание.

      – Слава богу, никто. Дядька у меня там работает.

      – Кем?

      – Юрисконсультом.

      – Слышал я про твоего дядьку. Гнида он продажная. Шестерка! Жополиз!

      Я процедила сквозь зубы:

      – Жалко, тебя не слышит мой брат.

      – Ну и что бы он сделал?

      – Проломил бы тебе башку.

      – Надо же, мне еще никто голову не трогал, – противно засмеялся зэк. – Я в тюрьме четыре года отсидел, поэтому и понятия имею. Твой дядька в тюрьме всю жизнь работает, а тюремных законов признавать не хочет. Готов всем служить, и красным, и белым. Таким, как он, место у параши!

      Я молчала. Я вообще не имею привычки обсуждать близких людей.

      Старушка возникла возле машины и протянула мне холщовую сумку. Сумка была полна. Зэк порылся в бардачке, извлек плеер с наушниками, протянул старушке и похлопал ее по плечу.

      – Мать, это тебе. Слушай новости, а то не понятно, как вы тут без телевизоров живете. Можешь теперь радио