Крик горностая. Евгения Кретова

Игорь. – Она уже взросленькая и вполне может куда надо обратиться.

      Макс покосился на него:

      – Это если она хоть немного проявит бдительность. А Мария с мужем ее знают с младенчества. Если нормальные отношения все эти годы были, то девочка даже в мыслях не допустит, что ее обманывают.

      Тигран еще стоял на улице и говорил с кем-то по телефону, кажется, ругался. Сев в машину, с силой захлопнул дверь и рывком стартанул с парковки.

      – Хм… горячий, однако, мужчина, – отметил Романыч, провожая взглядом его черную иномарку.

      – Надо подумать, как проверить алиби Марии и ее мужа, – заключил Макс. – В конце концов, они вряд ли очень хорошо знают процессуальный статус детектива и совсем не знают содержание договора с Анной. Можно на это сослаться, чтобы хотя бы задать вопросы. А там уже дальше смотреть.

      Анна тем временем, закончив плакать, вымыла посуду. Поговорила – очень коротко и почти дежурно – с дочерью, отправилась в ванную. Долго плескалась, дольше часа.

      – Она там не уснула? – поинтересовался Романыч. – Что там можно час десять делать?

      Он вопросительно посмотрел на Аделию. Та удивилась:

      – Мне перечислить все возможные варианты?

      – Ну, а почему нет, – Макс сладко зевнул, – нам все равно нечего делать.

      Аделия закатила глаза. Выставив перед собой ладонь, стала загибать пальцы:

      – Снять макияж, сделать пилинг. Набрать ванну с солями или пенкой. Вымыть волосы, нанести скраб, потом маску, потом пенку, потом уход… Масло на тело. Поухаживать за пяточками… – Аделия вошла во вкус, старательно избегая слишком интимных подробностей, оба мужчины смотрели на нее округлившимися глазами, как на инопланетянку. Девушка замолчала. – Что вас так удивляет? Красиво выглядеть – это серьезная работа. И она тем серьезнее, чем старше женщина.

      Макс и Игорь переглянулись.

      – Ты сейчас точно говоришь о женщине, которая недавно похоронила мужа, и уверяет, что видит его призрак?

      Аделия осеклась. Пару часов назад Анна говорила ей о пустоте, которая сопровождает ее и поглощает. Страшные слова, как заноза, засели в сердце и даже сейчас не отпустили до конца, Аделия нет-нет, да поглядывала на Макса, будто опасаясь, что мужчина испарится. Она, примеряя эмоции Анны Ревель, с трудом могла представить себя «начищающей перышки», потеряй она любимого.

      «А такого ли уж любимого?» – повисло в салоне машины невысказанным предположением.

      Все трое посмотрели на монитор, в центре которого появилась Анна: полотенце на голове, банный халат плотно запахнут и завязан на крепкий узел. Женщина прошла в спальню, оставив распахнутой дверь. Потом, будто спохватившись, вернулась и захлопнула ее.

      – Погоди-погоди, – Романыч коршуном подался вперед, – увеличь, что там она от нас прикрыла?

      Макс уже открыл окошко с записью, сделал удачный стоп-кадр и приблизил изображение.

      – Это свечи…

      Аделия даже растерялась, услышав свой собственный голос:

      – Это свечи, – она посмотрела на Макса. – Анна Ревель принимала ванну