Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная. Юлия Шилова

бы в таком виде нас с тобой застукали твоя жена и мой муж?!» А он смеется и отвечает: «Они выгонят нас обратно в Хабаровск». Иногда мне кажется, что я скоро поеду головой от всего этого.

      – Я предложила тебе прекрасный вариант. Бросай обоих, ищи третьего.

      Юлька взволнованно на меня посмотрела и тихо спросила:

      – Чупа, кто тебя?

      – Понятия не имею. Там, в туннеле, была такая темень, хоть глаз выткни. А что пацаны говорят?

      – Давай я к тебе Бульдога позову, он все расскажет.

      – А где он?

      – За дверью сидит, как преданный пес. Где ж ему еще быть. Он же недоглядел. Хреново тебя охранял. У тебя за дверью четыре охранника сидят, чтобы никто посторонний в палату не зашел. Ладно, я зову Бульдога, а сама приду чуть позже.

      – Зови, – улыбнулась я.

      Дверь открылась, и в палату вошел Бульдог. Он был небритый, бледный, какой-то помятый и выглядел не самым лучшим образом.

      – Привет, – хрипло сказал он и сел на край кровати.

      – Неважно выглядишь, наверное, плохо отдохнул.

      – Да какой тут может быть выходной, если я впервые в жизни не справился со своей работой. Это все оттого, что я тебя поцеловал. Нельзя путать личные отношения и рабочие. Я расслабился, понимаешь, размяк и забылся. Вот тебе и результат. Даже опасности никакой не почуял и выстрела не слышал, как лох последний!

      – Нашли, кто стрелял?

      – Да пока в этом туннеле свет включили, пока я тебя к выходу поволок, пока «скорую» вызывал… Короче, мне не до убийцы было, а когда тебя увезли, то убийцы и след простыл.

      – Понятное дело, – вздохнула я.

      – Он через выход к озеру убежал. Под туриста косил. Видимо, хорошо знал этот туннель. Угораздило же меня тебя туда потащить!

      – Мне понравился этот туннель, – улыбнулась я. – А еще больше мне понравилось, как ты меня целовал.

      – Извини. Это не положено. Я не сдержался.

      – Поцелуй меня еще так же.

      – Что?!

      – Поцелуй меня еще разочек, пожалуйста.

      – Я не могу. Я на работе. Мне не положено.

      – Я прошу тебя.

      Бульдог страстно поцеловал меня в губы, затем поднял голову и посмотрел в окно.

      – Почему ты нервничаешь? Тебе было неприятно?

      – Скажешь тоже. Разве с тобой может быть неприятно. Просто я не представляю, как мне работать на тебя дальше…

      – Почему?

      – Я слишком ценю свой авторитет и профессионализм, понимаешь. Я не справился со своей работой. Из-за меня ты чуть не погибла. Работа и чувства так сильно перемешались, что я перестал отдавать себе отчет и стал совсем невнимательным.

      – Ерунда. Ты не виноват, это дело случая.

      – В моей практике еще не было таких случаев.

      – Будем надеяться, что их больше не будет. И при чем тут чувства? Мы же с тобой не трахаемся, в конце концов.

      – Тебе нельзя, ты же после аборта, – пробурчал Бульдог.

      – Что?! Ты хочешь сказать, что, не будь аборта, я бы уже раздвинула