История Карлини. Эльма Троу

Тогда Карлини навалился на нее всем телом. Так он смог приоткрыть достаточную щель, чтобы пройти внутрь.

      «Нужно протопить как следует, чтобы влага хоть немного испарилась», – подумал Карлини, проходя в темную прихожую.

      Он быстро нащупал в темноте свечу.

      – Я сделаю, – произнес Каури. – У тебя совсем бледные глаза.

      Мальчик забрал у Карлини подсвечник и закрыл глаза. Он неуверенно сложил пальцы в знак. Пространство вокруг свечи затрепетало от магии Каури. Он прошептал заклинание, и над его тонкими пальцами вспыхнула искра, однако она появилась не там, где было нужно. Каури еще не умел концентрироваться. Даже простые заклинания для непосвященных давались ему с большим трудом.

      «Возможно, это все от того, что он неусидчив, – думал Карлини. – Ему все время хочется все и сразу и желательно с меньшими усилиями».

      – Немного ниже нужна искра, – подсказал он, улыбаясь.

      В доме ему стало намного легче. Каури зажмурился и начал пыхтеть, как чайник перед закипанием. Наконец янтарно-рыжая искра коснулась фитиля, и комната тут же осветилась теплым светом.

      – Я научусь это делать быстро, – сказал Каури.

      – Ты можешь потренироваться с камином, пока я чищу рыбу, – Карлини бросил улов в котелок и тут же залил ее водой.

      Комната была небольшой. Она была для семьи Карлини и прихожей, и гостиной, и кухней, и столовой. Справа располагался небольшой коридор, в конце которого была дверь в небольшую спальню. Она принадлежала родителям, а если быть точнее, маме. Впереди вдоль стены тянулась лестница на второй этаж.

      Все здесь было сделано своими руками: столы, стулья, родительская кровать и даже камин. Его Карлини делал больше месяца. Установка камина в таком доме была совершенно противозаконной, однако тут же вставал вопрос: «А как себя согревать?»

      Именно поэтому все жители Нижнего Драулиса плевали на дурацкий закон, установленный Верхним Драулисом, и самовольничали в своих домах, как хотели. Кто-то ставил мостки и переходы между домами, кто-то подводил себе в дом воду, кто-то выкапывал колодцы во дворе, кто-то ставил печи, кто-то камины. Всем на все было плевать. Поэтому город, заточенный в «Пасти», был похож на большой муравейник из разных подручных материалов.

      Карлини снял плащ, засучил рукава старой отцовской рубашки, которая висела на нем и была испещрена разноцветными заплатками, и принялся мыть рыбу и припасенную им с вечера картошку.

      Жили они так бедно, что приходилось считать каждую монету, следить за каждой крошкой. Порою они могли не есть по нескольку дней. Все уходило из-за отца.

      «Просто не думай о нем», – сказал себе Карлини, чтобы не начать закипать.

      Он был вспыльчив. Когда Карлини был зол, он был готов убить кого-нибудь. Естественно, только в своей голове. Он частенько даже не мог высказать окружающим своего недовольства. Для него это было сравнимо с прогулкой по битому стеклу.

      «Нужно успеть до того, как мама вернется», – подумал Карлини, наблюдая за тем, как Каури пытается разжечь огонь в камине.

      – Ты