Черный цветок. Ольга Денисова

просто.

      – Да ты врешь… – недоверчиво сказала она.

      Ну вот, когда Есеня врал, она верила, а стоило сказать правду – и пожалуйста!

      – Не хочешь, можешь не верить, – он сделал равнодушное лицо и отвернулся.

      – Нет, что ты… Я верю. Правда! – Чаруша придвинулась к нему еще ближе. – А как ты туда проник? Ведь там же стража!

      – Очень просто!

      Есеня честно рассказал ей, как нырял под стеной и как поднимался наверх по плющу. Где-то, конечно, пришлось немного преувеличить, но ведь без этого рассказ показался бы неинтересным. А вот о том, что благородный Избор все время старался над ним посмеяться, он сообщать не стал. И еще промолчал о том, что медальон спрятал он, Есеня, а не благородный Избор.

      – А этот медальон, оказывается, вовсе никого счастливым не делает. Наоборот. Им людей в ущербных превращают, а то, что у них отнимают, благородные берут себе, поэтому они такие все умные и способные. Представляешь?

      – Не может быть! Это же… нечестно! – Чаруша вскинула глаза. Надо же, девка, а понимает!

      Ободренный ее поддержкой, Есеня продолжил:

      – Я решил, надо этот медальон молотом расколотить. Или в горне переплавить.

      – Здорово! А как же ты его найдешь?

      Есеня чуть не проговорился, но вовремя прикусил язык.

      – Найду. Вот увидишь!

      – А мой отец говорит, что тебе надо к вольным людям уходить… – вздохнула она.

      – А что? Можно и к вольным людям! – оживился Есеня: идея ему понравилась.

      – Ты что! Это же на всю жизнь!

      – Ну и что? Здорово. Работать не надо, денег копить не надо!

      – А как же жениться, детишек завести?.. – Огорченно спросила Чаруша.

      – Была нужда! – Есеня дернул плечом.

      – Слушай, возьми меня с собой, – шепотом попросила она и, покраснев, опустила лицо.

      – Куда?

      – К вольным людям.

      – Ты чего? С ума сошла? Чего ты там будешь делать?

      – Еду готовить. Еще я шить умею. Кто вольным людям одежду зашивает? Стирать могу. Я все умею, правда.

      – Глупости это. Вольные люди на то и вольные, что баб за собой не таскают.

      Чаруша вздохнула, и Есеня увидел слезы в ее глазах.

      – Да ладно, не реви, – снисходительно сказал он. – Ты замуж выйдешь, ты красивая.

      – Правда? – она подняла лицо.

      – Что «правда»?

      – Что я красивая?

      – Конечно, что ж я, врать буду, что ли…

      Она осторожно вытерла слезу и улыбнулась. Как легко девчонку сделать счастливой! Ведь кому ни скажи – «ты красивая», тают и улыбаются. Как будто это самое главное в жизни. Интересно, улыбнулась бы она, если бы Есеня сказал ей, что она аппетитная и ему хочется ее потискать? Наверняка бы обиделась и по роже хлопнула. А это ведь гораздо важней, чем красота. Вот белошвейки – те не обижаются, но им это тоже почему-то не нравится, они тоже все хотят быть красивыми.

      Когда Чаруша ушла, он стал мечтать, как вечером пойдет к белошвейкам.