Дьявольское воскрешение. Кейт Аддерли

по танцам. Я поражен.

      Какую силу внутри надо иметь, чтобы стоять со счастливой улыбкой перед тем, кто тебя разрушил? Какой женщиной нужно быть, чтобы вновь собрать себя по частям и продолжить жить, несмотря на невзгоды и то, что пришлось пережить? Кем необходимо быть чтобы выглядеть настолько охуенно и в очередной раз сводить меня с ума своей харизмой и всем, что заложено внутри?

      – Ты меня слушаешь? Как тебе диван? – Кивает она позади меня, сверкая своими белоснежными зубами.

      Только ты, Хеймсон, можешь говорить со мной о диванах, когда я вышел на свободу.

      – Отличный диван! Мне нравится. – Чувствую себя полным дурачком.

      Возможно, Катрина пытается хоть как-то разрядить обстановку. И все же, мы оба знаем, что речь должна идти сейчас не о мебели, которую они приобрели вместе с моим лучшим другом.

      – Какие планы на жизнь? – Я решаю взять ответственность и начать диалог в правильное русло первым. Иначе мы обсудим всю мебель в квартире, но так и не доберемся до главного: что будет с нами.

      – Планы на жизнь, значит? Ааа…

      Сахарок задумчиво глядит в потолок, поправляет кудрявые волосы и закусывает нижнюю губу. Я поджимаю в ответ свои и не знаю, куда деть от возникшего напряжения руки. По привычке сцепливаю их в замок.

      – А чего хочешь ты? – Она больше, чем просто умная. Всегда знает, что сказать, как посмотреть и дотронуться до меня.

      Катрина провожает взглядом движения моих рук под столом и удаляется в спальню, которая когда-то принадлежала нам двоим. Сейчас я на ее территории.

      Зачарованно смотрю ей вслед, прекрасно понимая намек. Поднимаюсь со стула и, входя в комнату, произношу:

      – Все, что захочешь ты, захочу и я.

      Я размещаюсь на кровати и смотрю на ее красивый силуэт возле окна. Катрина разворачивается и подходит ко мне. Она скрещивает наши ладони и взбирается сверху. Теперь, когда Хеймсон возвышается надо мной, садится на мои колени и упоено начинает двигаться бедрами, я понимаю, что все в прошлом. Наши ссоры, недопонимания, скандалы. Катрина дает мне шанс все исправить. Сладкие ягодицы вырисовывают круги, сидя на мне верхом. Я зачарованно смотрю на нее и не могу поверить, что она на расстоянии ладони.

      – Демиен, – склонившись шепчет на ухо Хеймсон, – я соскучилась.

      Я сглатываю, слыша бархатный голос любимой девочки. Когда солнце заходило за горизонт в моей одиночной камере, я молился об этой ночи. Кажется, Бог услышат все мои прошения, обращенные к нему. Руки Катрины ложатся на мои плечи, она неспеша начинает делать мне массаж и вместе с тем не прекращает поступательные движения задом. Моя голова отключается, я не могу вымолвить из себя и слова.

      – Не потеряй меня в этот раз. Я даю тебе последний шанс, Каррас. – Озвучивает Хеймсон то, о чем я думал минуту назад.

      «Я не облажаюсь, детка», – мысленно отвечаю я.

      – Скажи хоть что-нибудь, Каррас. Тебе не нравится то, что я делаю?

      Черт!

      – Я не прикасался к любимой женщине шесть месяцев, полгода, сто восемьдесят