А иначе зачем на земле этой вечной живу. Семён Ходоров

своё тлетворное влияние зелёные сливы. Путём неимоверных усилий мне удалось уговорить водителя остановить междугородний «студебеккер», припугнув, что, вверенное ему, авто может перманентно превратиться в туалет. Автобус не стал дожидаться, пока желудок моего друга освободится от даров крымских садов. Таким образом, мы остались одни на фоне, подмигивающей нам, лысоватой вершины Чатыр Дага. Просто счастье, что после полуторачасового ожидания какой-то грузовик, на не очень стерильно чистом кузове которого мы сидели, доставил нас в Феодосию. Уже через полчаса мы нашли дом, где проживала тётя Анатолия и безуспешно нажимали кнопку дверного замка: хозяев не было дома. Пришлось расположиться на скамейке в близлежащем сквере. Там размещалась площадка, на которой взрослые мужчины играли в волейбол. Поскольку мой друг был не последним в этом виде спорта, он отпускал насмешливые замечания по поводу их непрофессиональной игры. При этом, распаляясь, в запале неравнодушного болельщика, употреблял слова не очень-то и нормативной лексики. Обычно сдержанный, корректный и тактичный Анатолий не заметил, что рядом с нами примостилась на скамейку светловолосая миловидная девушка. Она тут же не преминула заметить:

      – Не стыдно вам, молодой человек, выражаться такими никудышными словами.

      Толик, в пылу игрового азарта, развернувшегося на спортивной площадке, машинально ответил:

      – Конечно же стыдно, девушка. Но то, что здесь происходит у ваших феодосийских дилетантов, другими словами просто не опишешь.

      – Вот и материтесь себе на здоровье, – вспылила девушка, приподнявшись и уходя в сторону близлежащих зданий, – только пусть это происходит не в общественном месте.

      Буквально через полчаса мы с Толиком снова поднялись к дому его тёти. На этот раз дверь тут же приоткрылась, и из неё вышла та самая девушка, которая сидела с нами на скамейке. Заметив моего друга, она тут же захлопнула дверь перед самым его носом. Толик, придвинув меня вплотную к входу, снова несколько раз нажал на кнопку звонка. Когда та же самая девушка снова отворила дверь, он, несуразно выглядывая из-за моего плеча, виновато пробубнил:

      – Простите меня, пожалуйста. Я извиняюсь, но вы должны меня помиловать. Я ведь ваш родственник.

      – А я таких родственничков знаете где видела? В местах, куда вы навязчиво посылали моих друзей, которые играли в волейбол.

      Не знаю, чем бы закончился этот инцидент, если бы в коридор не вышла высокая красивая женщина, похожая на мать Анатолия.

      – Это, что ещё за родственники здесь без спроса объявились? – насмешливо спросила она.

      Толик торопливо достал из кармана паспорт и показал его своей тёте. Она тут же всплеснула руками, прижала его к себе и взволнованно промолвила:

      – Надо же, какое чудо! Племянничек объявился. Давай, доченька, принимай гостей. Заходите, мальчики, не стесняйтесь. Будьте, как дома.

      На поверку, как дома себя чувствовал