А иначе зачем на земле этой вечной живу. Семён Ходоров

к которому, я с напускной гордостью носил на отвороте своего поношенного и единственного пиджака. Через некоторое время Миша тоже получил поплавок светло-голубого цвета, который совсем не спешил цеплять на белый халат львовского брадобрея. Кто мог подумать, что он окончит заочное отделение товароведного факультета торгово-экономического института. На мой бестактный вопрос, почему он не работает по специальности, Миша, многозначительно заглянув мне в глаза, устало полюбопытствовал, известно ли мне, что зарплата советского товароведа мало чем отличается от жалования «совкового» инженера. Комментировать эту справедливую реплику мне уже тогда показалась излишней.

      Мне трудно ответить на вопрос, почему Миша Шварцман вместе со своими соплеменниками еврейского этноса не уехал в Израиль. Возможно узнал, что на исторической родине более 70 000 адвокатов и более 15 000 зубных врачей и после несложной экстраполяции пришёл к выводу, что работников ножниц и расчёски там достаточно много. Думаю, что он не очень-то и ошибался, сегодня только возле моего дома в стометровом радиусе не меньше шести парикмахерских. Как бы там ни было, Миша Шварцман остался в должности львовского цирюльника до конца своей не очень-то складной и совершенной жизни, которая внезапно оборвалась, не достигнув семидесятилетнего рубежа.

      Да будет пухом ему земля!

       Глава 5. Олег Фикс

       1948 года рождения, русский (по матери), еврей (по отцу), спортивный тренер

      С Аликом я тоже учился в одном классе. Наша дружба началась с небольшого кровопролития. Красная мокрота густо стекала не у меня, а из носа того, кого я, после этого случая, назову своим товарищем. Уже вечерело, когда я возвращался с ледяного катка, где впервые опробовал свои, знаковые в то время, коньки – «дутыши», подаренные родителями в день рождения. Удовольствие, полученное от катания, испохабил Коля под кличкой «Чёрный», с которым я столкнулся в подъезде своего дома. Здоровенный долговязый верзила, самый авторитетный хулиган, можно сказать, «пахан» нашего района с, зажатой в губах, папироской «Беломорканал», смотрел на меня своими помутневшими пьяными глазами и требовал деньги, которых у меня не было. В какой-то момент он приподнял меня за грудки и замахнулся для удара, по завершению которого я, вполне вероятно, забыл бы как про коньки, так и про многое другое.

      Не знаю, какое по счёту чудо света занесло в мой дом Алика. Именно в это, совсем не чудное, мгновение, он спускался вниз по ступенькам. Увидев меня, зажатым в мускулистых руках Коли Чёрного, Олег, не раздумывая нанёс ему сзади два удара: один в шею, другой в спину. После этого внезапного блица я остался лежать на полу, а маститый хулиган быстро сгруппировался и ринулся на Алика. Не знаю, сколько времени длилась бы эта жестокая кулачная драка, если бы в подъезд не вошёл милиционер, мой сосед дядя Гриша. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы Коля Чёрный сообразил, что у него и так много приводов