Обманутые надежды, или Чего не прощает любовь. Юлия Шилова

нервы у тебя ни к черту. Ты бы что-нибудь успокоительное выпила. Валерьянки, например.

      – Я уже целый бутылёк выпила.

      – И что?

      – Меня ещё больше колотить стало.

      – Тома, я не пойму, чего ты боишься?

      – Сама не знаю, – честно ответила я и нервно прикусила губу, напрочь позабыв про свою яркую дорогую губную помаду. – Я сегодня всю ночь глаз не сомкнула. До утра еле дотерпела. Мысли все в голове путались. Не знаю, как с ума не сошла. Вот и приехала на вокзал ни свет ни заря.

      – Если ты так волнуешься, то нужно было с ним в Москве встречаться, как раньше. Какого чёрта он в нашу Казань прётся?! Приехал бы, как белый человек, на тысячелетие города. Каких-то три несчастных месяца осталось до празднования. Так нет же. Прётся именно тогда, когда ему здесь делать нечего. Испокон веков принято: иностранцам всё самое лучшее показывать – и не стоит это правило нарушать. Что он, три месяца потерпеть не мог?

      – Три месяца не могли ждать ни он, ни я, – произнесла я усталым голосом. – Я бы тоже с удовольствием встретилась с ним в Москве, на нейтральной территории, но он сам изъявил желание приехать в Казань именно сейчас.

      – Тогда пусть смотрит раскопки, если ему так сильно хочется. Казань сейчас вся изрыта тракторами и бульдозерами. Если ему нравится смотреть на строительную технику, то ради бога.

      – Ладно, не утрируй. Помимо раскопок, тут ещё есть много чего посмотреть. Я не за это переживаю, хотя и за это тоже.

      – А может, вы вообще из гостиничного номера выходить не будете. Я имею в виду из кровати вылезать. Завтрак, обед, ужин прямо в номер. Будете смотреть на Казань из гостиничных окон, – тут же принялась фантазировать Лейсан. – В конце концов, он сюда не на экскурсию приехал, а ты к нему экскурсоводом не нанималась. Думаю, что у вас будут занятия поинтереснее. Кстати, а почему он не на самолёте, а на поезде едет? Экзотики захотелось? Решил на наши края через окна поезда посмотреть?

      – У него фобия.

      – Какая ещё фобия?

      – Аэрофобия. Он самолётов боится.

      – Как же он из своей Франции до Москвы добирался? На перекладных?

      – На самолёте.

      – Ты же говоришь, что он самолётов боится.

      – К «боингам» и «илам» он нормально относится, а вот наших «тушек» боится. А до Казани одни «тушки» летают.

      – Что-то я не пойму: мужик он у тебя или не мужик?! В моём представлении мужик вообще ничего бояться не должен.

      – У тебя крайне неправильные представления. Многим мужчинам тоже присущи определённые страхи. Аэрофобия – один из них. И ничего в этом дурного нет. Вот если бы он темноты боялся, я бы к этому отнеслась с подозрением. А наших «тушек» я и сама боюсь и чувствую себя в них крайне некомфортно.

      – Не знаю. Я недавно в Москву летала. Мне понравилось. Бизнес-классом летать можно.

      – Ты говоришь так, как будто бизнес-класс отдельно от «тушки» летит, – попыталась пошутить я, но, взглянув мельком на часы, задрожала ещё больше. – Он на козырном поезде едет. «Татарстан» называется. Там есть супернавороченный вагон. Всего четыре купе. Удобства,