Ловушка для мужчин, или Умная, красивая, одинокая. Юлия Шилова

трубку и затаила дыхание.

      – Женечка, здравствуй. Это дядя Игорь тебя беспокоит.

      – Здравствуйте, – буркнула я и напряглась как струна.

      Звонил один из многочисленных знакомых отца. Я никогда не привечала его знакомых… Наверное, это оттого, что очень сильно не любила отца.

      – Женечка, через час к тебе подъедет один из моих доверенных людей. Дело в том, что твой отец не успел передать очень важные для меня бумаги… Я заплатил твоему отцу приличные деньги, но так и не получил их…

      – Но ведь он скоропостижно умер…

      – В том-то и дело. В общем, к тебе придет мой человек. Ты ему отдашь папки. Ты же знаешь, я принял довольно активное участие в похоронах, внес посильный вклад…

      – Но я не знаю, какие бумаги вам нужны. Я вообще ни разу не заходила в кабинет после смерти отца. Там, наверное, целые горы бумаг.

      – Мне нужны бумаги по делу Чичерина. Это тоненькая серая папочка. У тебя еще целый час. Зайди в кабинет, поищи. Будь умницей и сделай то, о чем я тебя прошу. Если не сможешь найти сама, тебе поможет мой человек.

      – Хорошо, – вздохнула я обреченно.

      Взяв свечу в подсвечнике, я поднялась по старой дубовой лестнице на второй этаж. Пламя свечи причудливо высветило картину в тяжелой раме, висящую на стене. Это полотно создала я. Я изобразила отца. Вернее, что это отец, знала только я одна. Черное, причудливое, трехголовое чудовище со звериным оскалом и длинным торчащим пенисом… В эту картину я вложила всю свою ненависть, которая накипела во мне за многие годы. Я подарила картину отцу в день его рождения, сказав, что создала по велению души. Отец пришел в дикий восторг и повесил на центральной лестнице. Он так и не понял, что я изобразила его. Он думал, что это злобное существо – плод моего воображения, моей фантазии, моего безумия. После смерти отца я уничтожила все его фотографии. Сегодня – последнюю. Оставила только этот «портрет».

      – Здравствуй, папа, – подмигнула я чудовищу и провела ладонью по холсту.

      Чудовище, самое настоящее исчадие ада, смотрело на меня мертвыми глазами. Полюбовавшись на свой шедевр, я вошла в кабинет. Отец не любил, чтобы я отвлекала его от работы, и никогда не пускал меня дальше порога. Его кабинет, где он пропадал сутками, много курил, думал, делал важные звонки, и моя мастерская, заставленная мольбертами, банками с красками и множеством безумных картин, находилась рядом. В мастерской прошли мои детство и юность. Это был мой мир, понятный только мне. Дни напролет переносила я здесь на полотна свое безумие.

      Я тихонько толкнула дверь кабинета. Она легко открылась. Старинный письменный стол был завален бумагами. Я принялась за дело. Перебрав гору папок, фотографий, каких-то записок, поняла, что документов о Чичерине нет…

      Я подошла к шкафам. Боже мой, сколько барахла! Когда я стану полноправной хозяйкой, вытащу весь этот хлам на улицу и разожгу самый настоящий костер. Я буду плакать и смеяться, глядя, как превращается в золу этот ненужный хлам. Вот так. Столько