Ловушка для мужчин, или Умная, красивая, одинокая. Юлия Шилова

хранения. Я посчитала это злостным хулиганством и позвала работника милиции.

      На лице следователя было подобие улыбки. От его взгляда мне стало совсем плохо, заныло в груди.

      – Вы требовали именно эту ячейку.

      – Я уже давно ничего не требую. Тем более от сотрудников милиции.

      – Вы не ответили на мой вопрос. Зачем вам понадобилась именно эта ячейка?

      – Просто так. Послушайте, я что, подозреваемая? Чего вы от меня хотите?

      Следователь не отрывал от меня взгляда.

      – До свидания, – буркнула я и закрыла за собой дверь.

      Выйдя на улицу, я глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя. После общения со следователем я чувствовала себя совершенно подавленной, на душе остался какой-то гадкий осадок. Я никогда не любила своего приемного отца, но очень часто прислушивалась к его советам. В своей области он не имел себе равных, и я это прекрасно знала. Отец не очень лестно отзывался о милиции и всегда говорил, чтобы без особой надобности я не обращалась к стражам правопорядка, а уж если обратилась, то не болтала бы лишнего и на вопросы отвечала уклончиво. Любое слово могло обернуться против меня. Сейчас мне «посчастливилось» убедиться в этом на собственном опыте. Не успела прийти к следователю, как сразу же почувствовала себя преступницей.

      Я поймала такси и поехала домой. Смеркалось. Таксист несколько раз пытался со мной заговорить, но я никак не реагировала на его реплики и смотрела в окошко. Притормаживая у нашего коттеджного поселка, таксист присвистнул:

      – Вот это жизнь! Если не ошибаюсь, тут од – ни новые русские! Райский уголок.

      Проехав КПП, я помахала рукой охраннику и устало спросила:

      – А кто такие новые русские?

      – Ну, наверное, такие, как вы. Дураку понятно, что простой смертный тут не поселится.

      – А я что, бессмертная, что ли? Между прочим, я такая же смертная, как и вы. Сегодня меня хотели убить и взорвали мою машину.

      – Примите мои соболезнования. Жизнь у богачей всегда риск, особенно в нашем государстве.

      – А вы какой русский, старый, что ли?

      – Получается, что старый. Я в хрущевке живу, от жизни ничего хорошего не жду. Это лет десять назад я нормально жил. Деньги на книжку откладывал, на курорт ездил, детям будущее обеспечивал. А какое оно теперь будущее, если даже настоящего нет. Пашешь целыми днями как вол, а отложить ничего не можешь. Жена каждый день истерики устраивает, хоть из дому беги. Вы-то, наверное, та кой жизни и не видели.

      – Не видела. Я слишком много лет не выходила из дома.

      Машина остановилась у отцовского особняка.

      – Вот это домина! – охнул таксист. – Аж дух захватывает. Честным трудом таких денег не заработаешь. Только если воруешь.

      – Воровать тоже уметь надо…

      – Вы давно тут живете? Вы тут родились?

      – Я родилась в детском доме, – сказала я, сама не зная, почему разоткровенничалась. Наверное, потому, что таксист – случайный человек. Уедет, и все. Ему не понять, что есть моменты, когда богатство не только не радует – оно раздражает. Он не знает,