Привычное насилие. Марина Мелёхина

зая, все разогрел, нашел консервированные помидоры. Их поедим тогда, да? Еще вкуснее, чем огурцы. Я тебе еще чай заварил, как ты любишь, черный с бергамотом. Будем ужинать, да?

      На столе в мгновение ока появились две тарелки с ужином, кружка чая для Лики и бокал пива для Бориса. Однако Лика ни на что не реагировала и продолжала молча сидеть, смотря в никуда. Борис сел рядом и опять ее обнял. Лика вздрогнула.

      – 

      Лика, милая, любимая, родная, ну прости ты меня, я тебе чем хочешь клянусь, что больше никогда такого не будет. Ну это все какое-то роковое стечение обстоятельств. Хочешь, я перед тобой на колени встану?

      Он встал на колени и продолжил свой вдохновенный монолог покаяния, прерываемый поцелуями ее коленей, пальчиков и ладоней. Лика не понимала: это снова был ее Борис, даже еще более нежный и ласковый, чем обычно. Ничего в нем, ни один мускул, ни одна морщина, ни один жест, ни тон голоса не напоминали то чудовище, которое так ее напугало.

      – 

      Ангел мой, ты лучшее, что случилось со мной в жизни, я вообще не представляю, как бы жил без тебя. Прости меня. Такого больше не будет. Я безумно люблю тебя и нашего малыша, я все сделаю, чтобы вы были счастливы, я тебе обещаю. Простишь? Даже в Библии сказано, что любовь все прощает. Я знаю, ты добрая, ты все поймешь, ты ведь тоже меня любишь, да? А если любишь, то поймешь и простишь.

      Лика не понимала, но видела перед собой мужчину, которого так любила, которого обнимала по ночам, который ей клялся в любви и, как ей казалось, действительно ее любил, который относился к ней до этого так трепетно и нежно, как никто и никогда, от которого она ждала ребенка и за которого послезавтра должна была выйти замуж. И Лика простила.

      Стоя в ванной и разглядывая живописный синяк, сочетающий в себе оттенки фиолетового, желтого, белого и зеленого, Лика до сих пор не понимала, как ей быть. Она вглядывалась в Бориса весь этот день, но не заметила ни следа, ни отдаленной тени той неконтролируемой агрессии. Задача осталась неразрешенной. Лика вышла из ванной, посмотрела на храпящего на диване мужа, и рука ее сама собой потянулась к синяку. Как теперь жить? Она не знала. На тумбочке у телевизора стояла фотография в рамке, их фотография, сделанная на первом свидании. Это было, когда опадали листья. Золотой свет еще ласкового солнца встречался с золотом листвы и умножал сияние. Они стояли обнявшись среди деревьев на ковре желтых листьев – как будто в драгоценной шкатулке. Сияние счастья и радости жизни исходило не только от природы, но и от их лиц. Это был идеальный день, идеальное свидание, овеянное флером романтики, влюбленности, легкости. Как все могло обернуться таким обескураживающим финалом? Напившийся, храпящий в первую брачную ночь муж, синяк под глазом, глубокие сомнения… Лика старалась найти в своих чувствах радость, однако, как ни перебирала разные оттенки, так и не смогла. Но ведь все-таки был тот сказочный день. Лика опять всмотрелась в фотографию и вспомнила жар первых поцелуев, электричество первый соприкосновений, пристальность смелых взглядов, сладость первых признаний, и чувства нежности и любви всколыхнулись со