Любимые бывшими не бывают. Алекса Гранд

презираю тотальный контроль.

      Влад хочет отпраздновать свадьбу с размахом, снять панорамный ресторан на восемьдесят девятом этаже «Москва-Сити» и купить мне самое лучшее платье, а это требует немалых финансов.

      Поэтому я с пониманием отношусь к его задержкам и форс-мажорам и стараюсь всячески поддерживать жениха.

      Правда, иногда маленькая девочка внутри меня, отчаянно нуждающаяся во внимании, твердит, что с милым рай и в шалаше, и можно как-нибудь обойтись без пафосного торжества и бесконечного списка гостей.

      С этими мыслями я скольжу взглядом по висящим на стене часам и обнаруживаю, что стрелки уверенно подползают к двенадцати.

      «Ты скоро? Ужин совсем остыл. Может, разогрею?».

      «Не надо. Ложись спать, Оль. Перехвачу что-нибудь по пути».

      На этот раз Влад отвечает мгновенно, как будто все это время держал мобильник в руке и ждал, пока я напишу. Так что я отпускаю все тревоги, прячу мясо с салатом в холодильник и туда же ставлю едва початую бутылку.

      Приняв душ, я укутываюсь в одеяло по самый нос и засыпаю, едва голова касается подушки.

      Меркулов приезжает глубоко за полночь. Когда я вижу уже третий сон.

      Старается не шуметь, чтобы меня не разбудить. На цыпочках прокрадывается в спальню. Укладывается рядом и притискивает меня к себе.

      От него пахнет крепким алкоголем, шоколадом и, кажется, ванилью. Но все это я улавливаю краем сознания, так и не размыкая веки, и снова погружаюсь в дрему в родных объятьях.

      А утро я снова встречаю одна в пустой постели.

      Из ванной раздаются звуки льющейся воды. Бодрый, как огурчик, свежевыбритый Влад выскальзывает в коридор. Вытирает полотенцем капли влаги с шеи. И задумчиво мажет губами по моей щеке.

      Мне же его преступно мало.

      Я обнимаю его ладонями за талию и скучаю по тем временам, когда мы могли часами сидеть на крыше, распивать Кьянти и болтать обо всем на свете.

      – Позавтракаем вместе? – спрашиваю я с надеждой, но в устремленных на меня глазах вижу отказ.

      – Не сегодня. Прости.

      – Что опять?

      Недовольство против воли проступает в моем голосе. Я устала прозябать на вторых ролях, пока карьера Меркулова прет в гору, и больше не могу это маскировать.

      Расцепляю пальцы. Отшагиваю назад. И намеренно увеличиваю разделяющее нас расстояние, чтобы Влад не закончил начинающийся разгораться спор привычным способом.

      Не заткнул мне рот поцелуем.

      – Не начинай, Оль. Только не ты. Из меня и так Слонский все жилы вытянул. Терентьева в декрет уходит. Раменский из больнички второй месяц не вылезает. Я пашу за троих.

      В этот момент я чувствую себя последней эгоисткой и законченной стервой.

      Жених ради нас рвет жилы, а я с утра пораньше устраиваю ему безобразный скандал.

      Волна стыда окатывает меня. Сдавливает обручем грудину. И я срываюсь с места. Висну у Влада на шее. Извиняюсь. Покрываю поцелуями его лицо.

      – Прости. Я такая идиотка. Я просто очень по тебе скучаю.

      – Я тоже скучаю. Потерпи немного, малыш.

      – Поедем