Как пережить то, что пережить невозможно. Евгения Петрашевич

как можно кого-то что-то заставить делать, а в данной ситуации пить. Как можно добровольно согласиться на это. Как добровольно спустить свою жизнь, когда у тебя все есть. Я не знаю. Я не понимаю. Но я не осуждаю. Я всегда принимала этот факт. Я всегда любила папу. Я любила маму. Я не осуждала их. Я просто пыталась понять. Но я не поняла.

      Я никогда не спрашивала папу, почему он выбрал такой путь и были ли у него варианты. Я любила папу. Я принимала его таким какой он был. Я принимала его. Но сейчас столько вопросов. Почему так. Как мне разобраться в своей взрослой жизни. Какие поступки мне совершать. Какие решения принимать. На что мне опираться. Как мне жить, если даже они не справились. Такие взрослые люди. Такие любящие друг друга люди и не смогли разобраться в своей жизни. Я каждый раз спрашиваю, как же мне разобраться в себе с кучей недоустановок, когда спросить не у кого. Почему же они, имея все, не справились. А я должна?

1.6

      Я приняла решение, что сколько смогу столько и буду скрывать от папы смерть бабушки. Я не готова была говорить с ним об этом. Я действительно боялась, что мое разбитое сердце разобьют еще больше. Я любила папу, но больше ему свои чувства не доверяла. Я очень боялась, что он будет давить на больное. Моя любовь к нему могла сыграть со мной злую шутку. Мне казалось, что он знает о моей невинной любви к нему и этим воспользуется.

      У нас была последняя встреча. Со смерти бабушки прошло не так много времени, но я была молодцом. Иногда себе удивляюсь, как можно с разбитым сердце и дырой в душе выглядеть как будто твоя жизнь – самое прекрасное, что может быть. Кажется, я могу преподавать уроки – как запихнуть всю свою боль куда подальше и наслаждаться жизнью. Недорого.

      Наша встреча прошла с удивительной легкостью и непринуждённостью. Этакое незапланированное прощание с ним навсегда. Навсегда – какое прекрасное и ужасное слово. Эта была встреча «денег». Очередной порыв показать, что все хорошо, что все опять будет по «плану». Заведения за заведениями, много разговоров обо все ни о чем, ни слова о бабушке. Вселенная слышала меня. Чувствовала мою печаль. И стандартный план не поехать на кладбище, парадокс, да и только. Хотя мы всегда ездили с ним к маме. Всегда. Всегда были разговоры о них. Об их любви. Каждый раз. И каждый раз я представляла себе их счастливыми. Их счастье. Такое короткое, такое нежное, такое сладкое. Их любовь, которая готова была на все. Но почему-то закончилась. А я. А что я? А я никогда не спрашивала, почему она закончилась. Почему любящие друг друга люди расходятся. И как верить в любовь после его слов.

      Я хорошо запомнила, где была наша последняя встреча. Поэтому, наверное, и запомнила. Последняя. Странное слово. Люди приходят и уходят из нашей жизни. Говорят, что-то напоследок и уходят. Но когда они умирают, это другое. Последняя встреча, последний разговор, последнее сказанное слово – и уже все воспринимается по-другому. Потому что действительно было последнее и больше ничего уже после этого не остается.

      Мы расстались, а через какое-то время он позвонил. И задал тот самый