Осторожно, альфонсы, или Ошибки красивых женщин. Юлия Шилова

и выяснить, как мог произойти этот ужасный случай, Нинка растерянно пожимала плечами и шептала, что ей нет дела до какой-то там специальной комиссии. Ей есть дело только до собственной жизни. А жить-то теперь как? Как муж? Как ребенок? Дальше-то как? Даже если кто-то и понесет наказание, то ей, по большому счету, от этого ни жарко, ни холодно. А дальше еще хуже. Нинка подала в суд и… проиграла. Она хотела отсудить деньги, которые бы обеспечили ей лечение и продление жизни, но ничего не получила. Судья сказал, что ей никто ничего не должен. Ни ей, ни ее семье. Нинка не могла понять только одного: ведь она ни в чем не виновата! Беда, случившаяся с ней, могла произойти с каждым, но больше всего ее поразила и привела в состояние ужаса реакция на ее болезнь со стороны общества и государства. Она так и не смогла понять, почему проиграла суд и почему судья сказал, что ей никто и ничего не должен. А кто же тогда должен? Кто??? А затем она узнала, что на станции переливания крови были зафиксированы факты незаконного распределения крови и ее продажа по заниженной цене. Уволили несколько сотрудников. Среди них была и та недобросовестная женщина, которая отправила в больницу непроверенную кровь. Нинка даже приезжала на эту станцию переливания крови. Смотрела на объявление: «Станция переливания крови приглашает доноров крови и ее компонентов». Она ходила мимо кабинетов и даже заглянула в диагностическую лабораторию, в ней исследовали кровь, сданную донорами, в том числе и на ВИЧ. Она даже представила себе, как эта недобросовестная сотрудница взяла зараженную кровь и, торопясь, позабыв ее проверить, отправила в больницу. Дальнейшая Нинкина жизнь пошла под откос. От нее ушел муж, отвернулись все знакомые и друзья. На нее показывали пальцем, мамаши уводили своих детей с детской площадки, когда она выходила на улицу со своей коляской. А когда Нина проиграла суд, все почему-то злорадствовали. Судья зачитывал решение суда, словно издеваясь над Нинкой, и в его взгляде не было ни капельки жалости и сострадания. Когда Нинка сказала ему о том, что в этом родильном доме на ее месте могла оказаться его жена, судья ухмыльнулся и хладнокровно вышел из зала, посоветовав ей подать на пересмотр данного дела. Но Нинке уже были не нужны никакие пересмотры, потому что она твердо знала, что этот мир против нее и что никому нет до нее дела. Ни до нее, ни до ее болезни. Проревев несколько дней подряд, Нинка взяла самый большой кухонный нож и, узнав адрес судьи, подкараулила его вечером, спрятавшись в подъезде. Она ударила его ножом в спину, потом еще раз и еще раз, пока он не упал на пол и не перестал подавать признаки жизни. Тогда Нинка сама плохо понимала, что делает. Она просто хотела, чтобы этот человек никогда больше не ухмылялся, читая несправедливое решение суда. Посмотрев на мужчину, лежащего в луже крови, Нинка выскочила из подъезда, забежала в соседний скверик и, достав из сумки заранее приготовленное мокрое полотенце, привела себя в порядок. Затем поймала такси и поехала по следующему адресу, который ей тоже удалось узнать. По этому адресу