Интриганка, или Бойтесь женщину с вечной улыбкой. Юлия Шилова

последнее время я как тебя вижу, так слезы сами льются из глаз.

      – Мам, ну прекрати. Ты же видишь, что у меня все хорошо.

      – Что ж хорошего-то…

      – Я тебе говорю, что у меня все просто отлично.

      Мы проходим на кухню и садимся друг против друга за кухонный стол. Я завариваю зеленый чай, а мама ставит на стол тарелку с еще горячими пирожками.

      – С капустой. Такие, как ты любишь.

      – Мамуля, я просто обожаю с капустой.

      – Давай, доченька, ешь, а то совсем вся исхудала.

      – Да мне бы лишние килограммы скинуть, а ты говоришь, что я исхудала.

      Откусив пирожок, я восторженно покачала головой – я не могла не похвалить мамину стряпню.

      – Мама, действительно вкусно. Если бы ты только знала, как я мечтала о твоих пирожках. Ты просто читаешь мои мысли.

      – Тебе правда нравится?

      – Ну конечно. Я не ела ничего вкуснее.

      Сделав несколько глотков чая, я отвела глаза в сторону и осторожно спросила:

      – Мам, а ты когда ко мне ехала, за тобой никто не следил?

      – Нет, – немного нервно ответила мама. – Я на метро ехала и, когда к твоему дому шла, постоянно оглядывалась. Ох, дочка, не нравится мне все это. Если бы ты только знала, как мне все это не нравится… – В этот момент мама опять всхлипнула и, обхватив голову руками, заплакала, как маленькая девочка.

      Немного растерявшись, я села рядом с мамой, нежно ее обняла и принялась успокаивать:

      – Мамуль, ну ты чего творишь-то? Мама… Ну, пожалуйста, не плачь. Я тебя умоляю.

      – Все как-то не по-человечески это, дочка, – произнесла мать сквозь слезы.

      – Мам, ну прекрати. Что не по-человечески-то?

      – Все совсем не так. Ты живешь в другом месте и считаешься без вести пропавшей. Если ты приходишь ко мне в гости, то так, чтобы тебя никто не узнал. Одеваешь какие-то парики и очки, которые ты никогда не любила. Возле дома останавливаются непонятные машины. В них сидят незнакомые люди, которые постоянно смотрят на наши окна. Я даже на балконе белье вешаю под чужим пристальным взглядом. Я не могу поговорить с тобой по городскому телефону, потому что он может прослушиваться. Боюсь я за тебя, дочка. Ой как боюсь. Соседи пытают меня, как там в Сочи поживает моя дочь, а я и не знаю, что им ответить. Они видели, что ко мне приходила милиция, и даже когда я иду в магазин, сплетничают за моей спиной. Вот тебе пирожков принесла, а ты спрашиваешь меня, не следил ли кто за мной. Нервы у меня сдают, дочка. – Мама немного помолчала и продолжила: – Андрей постоянно звонит, говорит, что очень сильно за тебя переживает, что отдал целую кучу денег, чтобы водолазы перерыли все дно в поисках тебя, но они так ничего и не нашли. А еще он говорит, как сильно тебя любит и что никогда в жизни больше не сможет жить ни с одной женщиной, потому что он всегда будет тебя любить и ждать. Андрей слепо верит в то, что ты жива и здорова и что ты обязательно к нему вернешься. Несмотря на прибившуюся к берегу разорванную одежду, он не хочет верить в то, что тебя больше нет. Он говорит, что, как только немного освободится