Исповедь коллекционера поражений. Александр Карпов

этого у меня было очень и очень некрасивое лицо. Я настолько был некрасив, что со мною порою отказывались дружить, будто бы я был заразно больным или приносил несчастья. С самого раннего детства, играя с песочнице с другими детьми, я сталкивался с тем, что, подходя к другому ребенку с желанием разделить с ним радость детства, а за одно и игрушки, его мамаша сразу же пресекала мои радостные позывы и уносила свое дитя от меня подальше.

      Меня отказывались брать в команды и компании, формирование которых начиналось на почве общих интересов, например совместных игр, или это были школьные дела, где на занятиях соперничали между собой разные группы школьников. Со мной мало кто хотел дружить, а если отношения и начинали формироваться, то заканчивались уже на следующий день после вмешательства мамы того мальчика, с кем я хотел завести дружбу.

      – Это кто такой у вас? – услышал я однажды голос родственницы моего одноклассника, у которого оказался дома на его дне рождения. – Этот мальчик такой некрасивый! Он вообще не больной?

      – Нет! Он просто урод! – прозвучал ответ мальчика, считавшегося мною другом из класса. – Просто мы к нему привыкли и не обращаем на него никакого внимания. Он совершенно безобидный. Не обращай на него внимания, он скоро уйдет.

      К этому оставалось только добавить:

      – Не бойся, он не кусается!

      Эти слова заставили посмотреть на себя по-другому. А именно через зеркало. Я увидел в себе настоящего или почти настоящего урода, довольно большая голова которого, по сравнению с телом, выглядела несуразной. И это было первое, что бросилось мне в глаза. При рассмотрении остального я ужасался все больше и больше.

      Мой нос был коротким, маленьким и сильно задранным вверх. Такого в моей семье не было ни у кого. Подобным обладала моя мама, но ее нос смотрелся вполне естественно на ее лице, нисколько не искажая его и не портя ее внешность. Мой нос был очень широким, как в переносице, так и в ноздрях.

      Мои уши были огромными и торчали в стороны. Я выглядел настоящим «ушастиком», комичным и одновременно страшным от такого сочетания с курносым лицом. Мамины ушки тоже торчали в стороны, но были намного меньше моих и скрывались под умело сделанной прической, не выдавая себя. А я, обладая обычной для мальчика стрижкой, не мог никуда их спрятать, и вынужден был наслаждаться излишней заметностью своих ушей, за которые почему-то постоянно кто-то хотел схватиться, причем сильно и больно.

      Бровей у меня почти не было. Вернее, плотность растительности на их месте была настолько скудной и почти бесцветной, что заметить на моем лице брови не представлялось возможным. Будучи похожим на маму, я видел, что она что-то искусно делает со своей внешностью и это позволяет ей не иметь тех недостатков, которыми обладаю я. Брови у нее были, и они были вполне нормальными на вид. Уши она прятала под прической, а нос у нее, скорее всего, остановился в развитии на том