Великосветские воровки, или Красиво жить не запретишь!. Юлия Шилова

взрослой девочкой. Главное, что ты ждала… Я знал, что ты будешь ждать даже тогда, когда другие меня похоронят.

      Когда мой брат ехал по Невскому и включал мигалку, все уступали ему дорогу, с опаской глядя вслед.

      – Слава, разве можно так быстро ездить?! Ты же разобьешься! – возмущалась я.

      – Такие, как я, не разбиваются, таких только стреляют! – смеялся он и давил на газ.

      – А вдруг гаишники остановят?

      – Пусть. Мне можно все! Не зря же я за эту мигалку две штуки баксов каждый месяц отстегиваю! Мне даже на встречке должны уступать!

      Проходит день за днем, неделя за неделей, но никто не подъезжает к моему дому и не называет меня сестренкой… Самое страшное – утратить веру. Я теряла и хоронила друзей, но я никогда не смогу считать своего брата погибшим, пока не увижу его мертвым. Прошло слишком много времени, и, наверное, именно поэтому его уже никто не ищет.

      В нашей стране так заведено – если милиция выясняет, что пропавший человек принадлежал к какой-либо преступной группировке, то его искать никто не будет. Я хорошо помню тот день, когда в районном отделении милиции двое ментов, прочитав мое заявление о пропаже брата, развели руками, посмеялись и сказали, что бандитов они не ищут, мол, таких каждый день колпашат, только шум стоит. Видно, не поделил что-то со своими братками, вот и получил сполна. Век у них короткий, год за пять проживают.

      – Сдох твой братик, – улыбнулся прыщавый мент, с интересом оглядев меня с ног до головы.

      Я убью любого, кто скажет, что мой брат умер. Он жив! Я верю в то, что он жив… Не сдержавшись, я схватила мента за грудки и процедила сквозь зубы:

      – Если сдох, покажи труп…

      Прокрутив в памяти грустные события, я еще раз посмотрела на ошпаренную ногу и набрала Петербург. В это время Марта всегда дома. Марта – жена моего брата. Она алкоголичка, но больной себя не считает. Пьет на деньги моего брата, и пьет только дорогие напитки. Наверное, брат оставил ей приличное состояние, если до сих пор она не жалуется на нехватку денег. Я не осуждаю ее за пьянство, потому что у нее есть повод напиться, и не один. Когда она выпьет, то ругает моего брата на чем свет стоит. Это у нее здорово получается. Но и она его уже не ждет…

      – Марта, Славка не приезжал? – спросила я, смазывая ошпаренную ногу маслом.

      – Я не отвечаю на глупые вопросы, – произнесла она пьяным голосом. – Неужели ты до сих пор не поняла, что он никогда не появится?

      – Просто к моему дому подъехал красный «Чероки» с мигалкой, прямо как у Славки. Я подумала, может, это он меня нашел…

      – Дура ты! Такая же ненормальная, как и твой братец! Не приедет он, пойми! Нет его.

      – Просто я подумала, что ты тоже ждешь его… Если он объявится, то ты сразу звони мне.

      – Дура ты! Твой Славка всю мою молодость загубил! Пусть он три раза в гробу перевернется!

      – Ты пьяна?

      – Я нормально себя чувствую и сижу с бутылкой мартини. Хочешь, приезжай, присоединяйся. Обсудим твоего ненаглядного братца.

      – Извини. Пока.

      Я положила трубку. Меньше всего мне нравится обсуждать