Цена за ее свободу, или Во имя денег. Юлия Шилова

не Пашка твой хулиганит? – подозрительно взглянул на меня Стае.

      – Не знаю, – сказала я и посмотрела на маленький язычок пламени.

      – Это Павлуха, точно, больше некому. Открой дверь и скажи своему придурку, что я готов прострелить ему не только яйца, но и голову.

      – Я не буду открывать дверь!

      – Почему?

      – Потому что я боюсь.

      – Что-то по тебе не скажешь.

      – Я стараюсь держать себя в руках. У тебя, в конце концов, есть пистолет. Это придает мне уверенность.

      – Что-то ты, Катька, темнишь. Пистолет, говоришь? А ты не учитываешь, что я могу пристрелить тебя, как собачонку? Пристрелю и выкину на лестничную площадку, пусть твой муженек полюбуется!

      – Ты не пристрелишь меня, Стае.

      – Почему?

      – Потому что у меня ребенок. Он уже и так почти сирота: отца-то убили. Если теперь еще и мать убьют, он совсем осиротеет.

      – Так ты хочешь сказать, что здесь хулиганит не Пашка?

      – Нет, – мотнула я головой. – Хулиганит тот, кто его убил.

      Стае изменился в лице. Зрачки его расширились, наши взгляды пересеклись и остановились.

      – Пожалуй, в этом что-то есть, – сказал он и достал из кармана сотовый. От страха я боялась пошевелиться. – Лютый, короче, тут кто-то звонит в дверь. Пробки еще, гад, вывинтил. Мы сидим без света. Есть подозрения, что это Паша.

      Катька колоться упорно не хочет. Ты бы прислал пацанов на подмогу. Пусть меня подстрахуют. Я жду. – Щелкнув кнопкой отбоя, он вздохнул. – Ну все, Катерина, финита ля комедия. Щас приедут пацаны и отвезут нас к пахану. Ваш с Пашкой спектакль закончен.

      – Да иди ты в баню, – устало отмахнулась я, взяла свечу и пошла в комнату. Впустую сотрясать воздух не хотелось. Лучше уж действительно поговорить с Лютым. Он человек мудрый, глядишь, поймет…

      Ровное пламя свечи, неожиданно колыхнувшись, погасло. Вздрогнув всем телом, я подняла глаза. Балконная дверь противно заскрипела…

      – Катька, ты что в темноте сидишь? – как сквозь вату, долетел до меня нарочито громкий голос Стаса. – В ту же секунду раздался глухой щелчок, и Стае как подкошенный рухнул на пол. Пистолет, выпавший из его руки, подкатился к моим ногам. Быстро нагнувшись, я схватила теплую на ощупь рукоятку и, нащупав курок, принялась без разбора палить в темноту. В комнате кисло запахло порохом. В обойме Стаса оказалось всего шесть патронов. Выстрелов было восемь. Значит, стреляли в меня…

      Наступившая тишина неприятно резала уши.

      – Стае, – шепотом позвала я. – Стае, ты жив?

      В ответ Стае слабо застонал.

      – Ka-a-т-тя…ты… – глухо просипел он.

      Новый выстрел оборвал его на полуслове. Я сжалась в комок, ожидая конца…

      Балконная дверь едва слышно хлопнула.

      Вскинув голову, я успела заметить мужской силуэт. Ухватившись за пожарную лестницу, незнакомец перемахнул через перила и исчез.

      – Катерина! Катерина, отзовись, – вывел меня из ступора визгливый голос соседки.

      На негнущихся ногах я вышла на балкон.

      – Катерина, что там у тебя в квартире творится? Стреляют, что ли?

      – Да что в