Не смей меня отпускать. Дарья Михайловна Сорокина

что ли?

      Он небрежно стряхнул искры с рук и наградил меня кривой улыбочкой:

      – Ну, это же не противоречит нашей истинности?

      К щекам мгновенно прилило, и кисель начал заполнять бо́льшую часть моей головы.

      – Не противоречит…

      – Так и думал, – самодовольно отозвался странник, перешагнул осколки и одним рывком забросил меня себе на плечо.

      Беспомощно повисла, стараясь не думать о собственной заднице, которая теперь находится на уровне лица моего странника.

      – А это противоречит?

      Горячая ладонь прошлась у меня по бедру и по-хозяйски сжала ягодицу.

      – Ты чего добиваешься?

      Как хорошо, что он не видит моего лица, вместо того, чтобы злиться на выходку Алекса, я предательски краснею и надеюсь, что руку он свою не уберёт.

      – Составляю список, – задумчиво ответил псих и решил удостоить вторую половинку своим вниманием.

      – Какой ещё список? – простонала свой вопрос.

      – Критерии истинных пар. Злиться на тебя мне нельзя, а вот за задницу лапать вполне, даже не сопротивляешься.

      – Ненавижу…

      – Но-но-но, Вика! Ты не должна говорить такие вещи, мы же пара.

      Наказание не заставило себя ждать, не сдерживая смешок, Алекс шлёпнул меня.

      – Ты охренел?

      – Ругаешься на своего истинного?

      Второй шлепок.

      Буду молчать, пока на ноги меня не поставит, воспитатель хренов.

      Третий шлепок.

      – Теперь-то за что?

      – За грязные мыслишки. Воспитатель хренов, да?

      Не так-то просто ни о чём не думать. Но я старалась, пока не поняла, что задница Алекса находится в пределах моей досягаемости. Размахнулась и всекла ему. Твёрдая. Зараза. Встряхнула онемевшую ладонь.

      – Кажется, это объявление войны, храпуша.

      – Мы уже прошли осколки. Пусти меня. Пусти!

      – Не-а. Какое у тебя любимое число? Погоди-ка. Тринадцать? Серьёзно? Ммм…

      – Вылезь из моей головы?

      – Один, – Алекс снова стеганул по моим ягодицам, не обращая внимания ни на мои ёрзания, ни на странные взгляды студентов, которые шли на пары мимо нас.

      – Почему один? Было же три?

      – Один, – неумолимо считал странник, а задницу у меня снова охватило огнём.

      – Ты издева…

      – Один!

      Подпёрла голову рукой, и провожала студентов скучающим взглядом. Ничего необычного. Мой истинный сейчас шлёпнет меня по заднице тринадцать раз, потому что может, потому что хочет. А я не сильно-то сопротивляюсь. Уверенна, он уже знает, как сильно меня это заводит. Строить из себя обиженку смысла нет. Расслабляю булки и получаю удовольствие.

      – Смирилась, да?

      – Ты продолжай, сколько там уже натикало? Семь?

      – Нет. Один.

      – Рука не отвалится?

      – Это вызов? Тогда один.

      Надеюсь, в столовой мягкие стулья…

      *.*.*

      Когда мы добрались до обеденного зала, до тринадцати Алекс так и не досчитал, но судя по жжению, мне прилетело аж четыре