Я украл чужую жизнь. Алексей Корнелюк

у меня был помятый, лицо казалось совершенно чужим, я словно надел маску 30-летнего актёра, вышедшего с крепкого бодуна.

      – Да, надо бросать. – ответил я и повернулся к девушке.

      Она улыбнулась, скорее, из вежливости, и мы прошли в просторную гостиную.

      На круглом столе уже стояли две тарелки с панкейками, тарелка с нарезанными фруктами и два стакана чёрного кофе.

      Идя к столу, я заметил сбоку какое-то движение и краем глаза успел увидеть волосатую тучу, бегущую на меня. Через секунду тяжёлые лапы свалили меня на пол, и сверху, высунув язык, на меня уже смотрела морда здоровенной собаки.

      – Лиззи, слазь! – девушка потянула собаку за ошейник, но та лишь облизнулась и продолжила всматриваться в меня через нависшие на глаза волосы.

      Обдав дыханием, Лиззи гавкнула и принюхалась, пробегая мокрым носом по шее и груди.

      – ДА УЙДИ ЖЕ ТЫ, НАКОНЕЦ! – закричала девушка, стащив с меня пса. Лиззи ещё раз гавкнула и уселась на задние лапы.

      Я убрал с подбородка слюни и чихнул. Лиззи гавкнула в ответ.

      Что это за примесь ламы и овчарки? Волосатая, крупная, слюнявая.

      Встав на ноги, я подошёл к раковине и не сразу сообразил, как включить воду. Такие краны видел впервые, где тут ручка… Повернув верхнюю часть и, наконец, увидев воду, я подставил руки, смыл слюни и ополоснул лицо.

      Девушка уже сидела за столом. Поднеся кофе к губам, она прожевала и отпила, посмотрев на меня поверх стакана. Я отвёл глаза. С носа упало несколько капель.

      Подхожу к столу и, отодвинув стул, сажусь. Всё такое непривычное. Смотреть на неё вблизи было неловко, поэтому, боясь выдать себя, я принялся за завтрак.

      Доев, я почувствовал волосатую морду на коленях. Опять обнюхивает… Отпихиваю ногой надоедливую собаку. Та рычит в ответ. Я неловко улыбаюсь. Девушка хмурит брови и открывает рот, чтобы что-то сказать, но раздаётся звонок в дверь.

      Глава 9

      – Чао, красотулька, ты всё хорошеешь! – за стеной раздался заливистый смех и звонкие поцелуи.

      Я промокнул губы салфеткой и торопливо отпил кофе. Лиззи кинулась встречать гостя.

      – У, ты моя волосатая бочечка. Давай, подставляй пузико.

      Я отпил ещё. Кто это может быть?

      В гостиную вернулась девушка, держа в руках увесистый букет роз.

      – Может, ты наденешь что-то вниз? – пробурчал я, наблюдая, как задираются края белоснежной рубашки.

      Стоя на цыпочках, она тянулась за вазой, спрятанной в шкафчике кухонного гарнитура. Вытянув вазу, она поставила её рядом с букетом ушла в комнату.

      Через секунду в гостиную проник запах дорого сладковатого парфюма, а уже потом и сам гость. Распахнув объятия и улыбаясь ослепительно белой улыбкой, на меня надвигалась фигура высокого, одетого, как аристократа, мужчины.

      Я поставил между нами чашку кофе и отхлебнул ещё.

      Зачёсанные наверх волосы, уложенные гелем, тонкие аккуратно выщипанные брови, крупный нос, точь-в-точь как у греков или итальянцев. Его улыбка сошла на нет, руки опустились, гость сел на соседний стул.

      – Так