Алтайская Дзевана. Наталья Пугачёва

нас хочется новых прикосновений друг к другу, страстных поцелуев и этих взрывных ощущений полного блаженства, поэтому мы заходим в ближайший дом и быстро располагаемся, чтобы вновь оказаться в объятиях друг друга. Мы успеваем расположиться, я на скорую руку накрываю на стол, а Сашка пытается организовать спальное место. И в этот момент заходят три взрослых мужчины в камуфляжах. Сашка хватает ружьё, но выстрелить не успевает, звучит опережающий выстрел, и Саша хватается за руку из которой оно и падает. Я рывком выбрасываю в стреляющего охотничий нож, который был у меня в руках, и мужик хватается за своё горло из которого уже хлещет кровь, но тут раздаётся новый выстрел, который мгновенно обжигает мне грудь, и я падаю. Сашка что-то кричит, но моё сознание начинает уплывать и последнее. Что я слышу.

      – Подожгите тут все, что бы этих двоих никто не нашёл.

      Я вижу старую, женщину. У неё седые волосы, длинные и собраны в какие-то косы, которые обрамлены серебряными украшениями с красными, желтыми и зелёными камнями внутри. Она красивая какой-то своей красотой. Как тот воск догоревшей свечи, который сам по себе прекрасен, но в нем ещё проступает и та красота, которая сияла и разгоняла мрак. Так и эта старая женщина, в ней чувствуется сила, былая красота и знания Алтайской земли.

      Она наклоняется ко мне, что-то шепчет и вдыхает в мои лёгкие какой-то еле уловимый поток воздуха. Моё тело откликается на это, разрядом тока. И боль пронзает моё тело. Она повторяет это ещё два раза. И когда поднимает голову, я вижу вместо неё, свою бабушку, которая смотрит на меня и улыбается, а потом еле слышно произносит.

      – Спасибо Умай, что вернула тебя.

      Моё сознание начинает возвращать мне слух, и я слышу какую-то суету возле себя.

      Я прикладываю огромные усилия, чтобы открыть глаза и когда мне это удаётся. Я вижу старенькую бабушку, сгорбленную, но в красивом платке и в халате до самого пола, подпоясанного фартуком.

      – Пришла в себя, дочка? – спрашивает она.

      А я не могу ей ответить, мою кожу чем-то стягивает и от этого мышцам лица становится больно. И такое же ощущение я чувствую по всему телу. Молниеносная боль, пронзает все тело, и я снова отключаюсь.

      Когда я прихожу в себя в следующий раз, то чувствую на себе родные руки. Они втирают в мою кожу по всему тела какую-то мазь и от этого мне становится намного лучше. Уже нет этой резкой боли, которая разливалась по всем органам как молния и громом отзывалась в висках.

      Я открываю глаза и вижу любимую бабушку Таню, которая мажет меня и шепчет, шепчет, шепчет с закрытыми глазами. Когда она открывает глаза, мы встречаемся взглядами. Она начинает улыбаться. И мне от этого становится на много легче.

      Мне хочется задать ей много вопросов, но она прикладывает свой палец к моим губам и говорит:

      – Тебе нельзя ещё разговаривать, это забирает много сил, а ты сейчас их должна копить и наращивать, что бы они помогали мне тебя лечить. Ты же знаешь, что слабого духом, лечить труднее, чем сильного. Все хорошо, Танечка. Вы живы, а это главное. – она дотрагивается до моего живота и снова повторяет – Все