Алхимия и амбивалентность любви 1. Игорь Сотников

ваше столь не лестное мнение о моём предложении и чуть ли недовольство в сторону претендента на вашу руку, раз вы прынца (в таком произношении титула высокой особы проявлялся местный колорит царствующей королевской семьи Палантеологов, с долей снобизма и снисходительности относящейся к вот таким мирским обвеличиванием себя смертными; а вот к кому они себя причисляли, можно было догадываться, а лучше смотреть на их семейный герб, снисходящей с самых небес лестницей) Леопольда Второго в глаза ещё не видели?

      – Так вы хотите, чтобы я самолично в этом своём убеждении убедилась? – вопросом на вопрос, да ещё и с явственной подковыркой отвечает ваше высочество в конце концов, Татьяна, яростно стреляя взглядом в сторону вот такой оскорбительной непочтительности короля Василия Второго. Кто, между прочим, должен выступать защитником всех королевских установлений, где придворный этикет и церемониал, есть основы королевской власти, и если ты, оплот всего этого миропорядка, будешь их нарушать, используя своё служебное положение, то не приведёт ли всё это к бунту в головах подданных. Кто посмотрит на то, что и как вами попирается то, что должно вами как раз защищаться, и посчитает так, что нет в этом мире ничего основательного и непогрешимого. А раз так, то почему бы нам не попробовать сделать так, чтобы всё в этом миропорядке не переставить с ног на голову. Где теперь они, челядь, будет попирать ногами смыслоносителей, представителей высшей власти, а она в свою очередь будет подпирать своими глупыми головам основы новой, демократичной власти.

      В общем, вот такой оскорбительный королю посыл бросает этим своим дерзким взглядом Татьяна. – А может батюшка, вы демократ.

      И короля Василия Второго, кто, конечно, при своём королевском сроке всегда первый, а такая числовая индексация его правления есть дань историческим временам и положению о престолонаследии, прямо корёжит от такого кощунства со стороны Татьяны, пользующейся так цинично и постыдно этими смутными временами гонения на всё святое и когда-то установленное как незыблемые истины. К чему и относится королевская власть, политая немалой кровью и опылённая прахом стольких поверженных врагов этой королевской власти.

      И Василий Второй хотел ещё раз заметить этой капризной девчонке Татьяне на то, что их семейное древо, висящее позади трона, которое является веским и задокументированным основанием для их королевского верховенства власти в отдельно взятой когда-то силой ума и оружия их предков, величественных Палантеологов, территории под названием Лапландия, не ограничивается теми задокументированными на этом древе фактами, а их право на свою созидательную роль на названной территории уходит в глубины исторических сперва, а затем мифических веков. И Василий Второй не побоится замахнуться не на одно из ветхих установлений о предтече всего человеческого рода, заявив о том, что в нём течёт кровь и присутствует ДНК прародительницы всего человечества, Евы.

      И Василий Второй