Домработница во власти Кровопийцы. Лоес Моррен

ворота школы. Едва мы входим внутрь, дети вырываются из моих рук и бегут к зданию, полные энергии и радости.

      – Хорошего дня, мои дорогие! -кричу им вслед, пытаясь удержать в голосе нотки материнской заботы.

      Они останавливаются, оборачиваются и машут мне ручками. Их счастливые лица наполняют меня теплом, и я улыбаюсь в ответ. Они умчались внутрь, а я собираюсь уходить, как вдруг слышу старый, знакомый голос:

      – Анна, подождите!

      Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Тамарой Васильевной, классной руководительницей детей. Она подходит ко мне почти вплотную и, тепло улыбаясь, здоровается:

      – Доброе утро, Анна.

      – Доброе утро, Тамара Васильевна, -отвечаю, стараясь скрыть волнение, -как успехи у Маши и Вани?

      – Они молодцы, хорошо учатся, -отвечает она с одобрительной улыбкой.

      – Это радует, -говорю с облегчением, чувствуя, как с плеч сваливается груз тревоги.

      Затем её лицо становится серьёзным, и она добавляет:

      – Я хотела бы обсудить деньги на учебники.

      Я знаю, что этот разговор неизбежен. Достаю из сумки тысячу рублей из тех двух, которые мне одолжила Света, и протягиваю её классной руководительнице:

      – Вот. К сожалению, сегодня у меня больше нет.

      Тамара Васильевна благодарно кивает, принимая деньги:

      – Спасибо, Анна. Это важно для школы и для детей. Остальное отдадите, когда сможете.

      Прощаюсь с ней и, чувствуя лёгкое облегчение, выхожу из школьного двора. Мои шаги становятся увереннее, ведь теперь я знаю, что внесла свой вклад в улучшение условий для своих детей. Хоть и не всю сумму отдала, но сегодня вечером у нас будет вкусный ужин с настоящим мясом, а не консервы, от которых уже пресно во рту. Мне даже хватит на сладкое к чаю, чтобы порадовать детей.

      Выйдя за ворота, решительно шагаю в сторону агентства, но, сделав пару шагов, неожиданно вздрагиваю. Навстречу мне идёт Андрей, мой бывший муж.

      Он одет с иголочки: новенький костюм, модные туфли, сияющий от ухоженности вид. Вся его осанка излучает самоуверенность. Увидев его, чувствую, как внутри начинает закипать злость. Я мчусь к нему, стараясь сдержать бурю эмоций, и оказавшись перед ним, грозно произношу сквозь зубы:

      – Убирайся отсюда прочь!

      Андрей делает шаг назад, явно растерявшись от моего напора, и произносит:

      – Я хотел бы увидеть детей.

      Я наигранно смеюсь, стараясь скрыть дрожь в голосе:

      – Этого не будет никогда. По решению суда ты лишён права видеть детей.

      Андрей пытается оправдаться, его голос звучит с оттенком обиды:

      – Это не честно по отношению к детям.

      Моё сердце сжимается от боли и гнева, воспоминания о его измене всплывают в памяти, как будто это было вчера.

      – Надо было думать о детях, когда ты лежал в постели со своей любовницей, -произношу тихо, но с таким холодом в голосе, что Андрей вздрагивает.

      – Я не хочу обсуждать эту тему, -говорит он, отводя взгляд, -я сто раз уже извинялся за ту глупость,