Предатель, не забирай сына! . Яна Невинная

родила от тебя ребенка этой ночью? Ты ведь единственный отец Титов на всю больницу?

      Я нервно хохотнула, чувствуя, как сдавливает грудную клетку, и тяжело задышала от того, как резко на меня нахлынули эмоции. Катастрофически не хватало воздуха.

      – Теперь ты знаешь, Ульяна. Я хотел сам тебе сказать, но теперь в этом нет нужды.

      Его острый, словно бритва, взгляд полоснул меня, заставляя поежиться, и я вся сжалась, понимая, как сильно отрава Кристины пролезла ему в кровь.

      Он признал свою измену. Признал ребенка. И вел себя так, будто всё это в порядке вещей. В порядке вещей раскатать меня танком прямо при ней.

      – Больше нет нужды? – тихо пробормотала, повторяя за ним. – О чем ты, Илья?

      – Теперь ты знаешь, что наши дети родились в один день, – с сарказмом усмехнулся он, словно эта правда доставляла ему садистское удовольствие.

      – Зачем ты это постоянно повторяешь? Ты подозреваешь, что я тебе изменя…

      Я не договорила, мой голос потонул в громком стоне Кристины.

      – Что-то не так, – закричала она, хватаясь за живот. – Позови врача, дорогой, у меня тянет низ живота, между ног липко. Надеюсь, что ничего серьезного.

      В этот момент Илья оглянулся по сторонам и, наконец, увидел за моей спиной медсестру, которая как раз подошла ко мне и схватилась за ручки коляски сзади.

      – Вы не могли бы разойтись по палатам, роженицы? – упрекнула она нас, намекая на то, что мы устроили сцену прямо в коридоре. – В роддоме должна быть тишина. Вы мешаете другим мамочкам.

      – Наш сын, Илья… Возьми его, позаботься о нем, если меня не спасут…

      Медсестра куда-то убежала, а после вернулась со своей помощницей, которые помогли стонущей Кристине забраться на каталку.

      Девушки занимались любовницей моего мужа, а сами бросали на него взгляды с упреком, одна из них жалостливо улыбнулась мне.

      А я, не в силах больше выдержать этот ужас, покатилась в сторону реанимации.

      Я сама. Я доберусь до своего сыночка сама.

      Я должна увидеть своего малыша. Я не изменяла Илье.

      Даже помыслить об этом не могла. Так что я не сомневалась, что там наш ребенок. Но с ним что-то не так. Сердце заболело, душа рвалась к маленькому комочку, который исторгло мое тело. Этот момент я не забуду никогда.

      Боль опоясывала тело, я долго не могла родить, тужилась, врачи носились вокруг меня, что-то вкалывали. Просили правильно дышать.

      Жалобный писк, как у котенка, оповестил о том, что наш с Ильей сын пришел в этот мир, и только тогда я отключилась.

      А теперь все силы бросила на то, чтобы добраться до него.

      Встала. Откуда-то взяла ресурс, чтобы подняться. Шатаясь, открыла двери реанимации.

      Перед глазами простиралась палата с множеством приборов и датчиков.

      И там я увидела своего малыша. Он лежал в инкубаторе, опутанный проводками. Голенький, крошечный, такой несчастный и одинокий.

      Мой маленький мальчик, которому так нужна была мама.

      Как оказалась возле инкубатора, сама не поняла. Только