Пепел. Ники Сью

не вложил, а уже угрожаешь судами? Бессовестный!

      – Паша…

      – Проваливай!

      Они еще немного покричали, но, в конце концов, Олег Николаевич ушел вместе с семьей. Позже я подслушала разговор родителей. Оказалось, идею отца продал конкурентам дядя Олег. Предал свой коллектив, фирму и – самое главное – друга. Где-то в глубине души я понимала: как раньше уже не будет. И пусть я не разбиралась в корне проблемы, в бизнесе, который создали родители с нуля, но мне казалось, на наши с Витей отношения не должны влиять конфликты взрослых.

      Однако как же я заблуждалась.

      Глава 4 – Рита

      С момента ссоры прошло три недели, и ровно столько мы не виделись с Витей. Я очень тосковала по нему, хотела позвонить, чтобы хотя бы услышать его голос. Однако папа находился дома почти сутками напролет, и при нем говорить было как-то неудобно. Поэтому ничего не оставалось, кроме как ждать. Я не знала, чего именно, но в моей душе все равно горел огонек надежды.

      А во вторник, выходя после уроков из школы, я встретила поджидавшего меня Шестакова. Он сидел на рюкзаке, который бросил на землю вместо подстилки. Без шапки и шарфа, в расстегнутой куртке и без перчаток. Щеки его горели румянцем от холодного ветерка, а обветренные губы казались еще краше.

      Он никогда раньше не казался мне таким симпатичным, как сегодня.

      – Витя! – крикнула я, улыбнувшись. Все обиды тут же позабылись, я подбежала к нему и бросилась обниматься. Мы повалились на тонкий слой снега, успевший выпасть за день. Витя прижал меня к себе, обжигая горячим дыханием.

      – Заболеем же, – строго, но в то же время тепло, отозвался он. Я чуть приподнялась, разглядывая лицо своего лучшего друга. Мы оба замерли, словно не виделись целую вечность. Шестаков вдруг протянул руку и заботливо поправил на мне шапку, которая успела съехать набок.

      – Тогда будем болеть вместе… – я сказала это не подумав, а поняв, вдруг перестала улыбаться. Ведь вместе теперь не получится.

      – Ага, но лучше не болеть, а то придется пить гадкую настойку матери. Слезай, Рита.

      И я слезла, стараясь скрыть свою грусть. Уселась рядом, натянуто улыбаясь и не зная, куда деть глаза. Мне не нравилось будущее, в котором два человека не могут общаться, гулять вместе и болеть под одним одеялом. Но вслух я этого не сказала.

      – В общем, ситуация – отстой, – произнес Витя, громко вздохнув.

      – В смысле?

      – Из разговоров дома я понял две вещи: твой отец не просто ушел из бизнеса, он еще забрал с собой нескольких крутых ребят, что однозначно приведет к краху компании. Ну и… теперь мой папа тоже обозлился. Короче, вряд ли мы снова сможем ходить друг к другу в гости. В этот раз все серьезно, кажется.

      – Но как же… – не веря в услышанное, проговорила я. В горле словно застрял ком размером с теннисный мячик, и мне стало тяжело дышать.

      – Все очень плохо. И… вот! – Витя повернулся ко мне, вытащив из рюкзака телефон.

      – Зачем это?

      – Там есть симка, а мне купили сенсорный месяц назад. Слушай, я ведь… я даже