Пепел. Ники Сью

губой и сжатыми кулаками, а я в этот момент шла из магазина, держа в руках пакет с продуктами.

      – Ты… в порядке? – спросила я, разглядывая красивую девочку перед собой. Ната была чуть выше меня ростом, но гораздо худее, словно тростинка. Волосы цвета вороньего крыла разлетались на ветру, а мраморно-бледная кожа и большие глаза карамельного отлива привлекали внимание. На ее руках были татуировки в виде лиан, тянувшихся вверх, к плечам. Я так и замерла, разглядывая новую соседку. Она казалась старше своих лет, года на два или три.

      – В чем дело? Чего глаза вылупила?

      – А… ну… ты просто очень красивая, – выдала я первое, что пришло в голову. В ответ девчонка рассмеялась, но лишь на пару секунд, а потом также резко замолчала и нахмурилась.

      – Моя красота не для тебя, а ты на мешок с картошкой похожа.

      – Согласна, – кивнула я, усаживаясь на лавку возле своего подъезда. Эти широкие вещи выглядели ужасно, за ними даже не было видно, есть ли у меня талия или грудь. Мне стало смешно.

      – Ты чего угораешь? – девчонка развеселилась, подошла ко мне и тоже уселась рядом.

      – А что, смеяться – это запретное действие? Или мешок с картошкой может ходить только с тоскливым видом?

      – Наташка! – из подъезда выскочила женщина. Она выглядела несуразно: сальные волосы, яркого-красного цвета губы, платье, обтягивающее далеко не худенькую фигуру, в руках у нее было грязное полотенце..

      – Пусть только сунется ко мне! Клянусь, я зарежу его! – прошипела Ната.

      – Ты и так отцу руку порезала! – возмутилась женщина. И тут я поняла, что это – мама девчонки.

      – Пусть спасибо скажет, что я промазала.

      – Дрянь, – отмахнулась дама, а затем развернулась и пошла обратно в подъезд.

      – Ненавижу отца, – произнесла Наташа. – Но ничего! Я красивая, скоро найду себе крутого парня и брошу этот свинарник.

      – Я тоже… – честно призналась, хотя я мечтала не о парне, а лишь о том, чтобы убежать из дома.

      – Тогда будем знакомы! Я – Ната, а ты?

      И мы подружились вопреки всем законам. Мы были совершенно разными, хоть и одного возраста, но обе страдали от родителей, от которых не могли нигде спрятаться. Я узнала, что татуировки покрывали шрамы на теле Наташи, а она узнала, откуда у меня синяки, и почему я ходила в таких странных нарядах.

      Я убеждала ее читать книги и предлагала в будущем вместе поступить в университет. Мне казалось, что из нас вышли бы отличные соседки. Но Ната не планировала учиться, она мечтала о парне: крутом, богатом и сильном, чтобы он поставил на место ее отца-тирана.

      – Знаешь, ты должна сходить на свидание! – заявила Краснова однажды в конце восьмого класса. Мы учились в разных школах, но Ната ненавидела почти всех, кроме мальчишек, которые приносили ей вкусности и разные подарки.

      – Я? На меня ни один парень не смотрит, ты о чем? – засмеялась я. Мы шли по бульвару. Моя длинная бирюзовая юбка почти волочилась по асфальту, а широкая белая рубашка не позволяла