Не чужие дети. Алиса Ковалевская

она. – К маме, к папе, в свою кровать!

      Сколько ещё раз мне придётся это услышать?! Отвечать я не стала, просто вытерла Дашкины слёзы. И что, спрашивается, делать? За окном стояла непроглядная темень – самый разгар ночи. Говорят, что самое тёмное время суток перед рассветом. А мне вдруг подумалось, что нам до рассвета ещё далеко. И настанет ли он вообще?

      Обняв племянницу, я стала поглаживать её по спине. Постепенно она успокоилась, прижалась ко мне и затихла. Я тоже прикрыла глаза. Услышала, как по коридору прошёл Антон, как загремела в кухне посуда.

      – Ложись. – Отпустила наконец Дашу и, откинув одеяло, показала ей на постель. – Ночь, надо спать. Я оставлю дверь в коридор открытой, темно не будет. А завтра что-нибудь придумаем.

      В кухне снова звякнули стаканы. Мужу и правда нужно было вставать уже через пару часов. Чтобы многого добиться, нужно прикладывать усилия. А Антон хотел добиться многого, так что работа у него, как и у меня, всегда была на первом месте.

      Только я открыла дверь, Даша опять принялась хныкать.

      – Что ещё? – обернулась я со вздохом.

      – Не уходи. Ляг со мной.

      – Даш…

      – Мама всегда ложилась.

      Я хотела было сказать, что я-то ей не мама, но… Язык не повернулся. Так и стояла в дверях, понятия не имея, что делать. Из кухни появился Антон. Всё, что на нём было, – трусы. Я машинально прошлась по нему взглядом. Высокий и поджарый, он всегда был той ещё приманкой для женщин. Только ему не нужно было ни уютное домашнее гнездо, ни орава детей, и в этом я его прекрасно понимала. Наверное, именно потому у нас всё и сложилось.

      – Ты идёшь? – Он показал мне на спальню сигаретной пачкой.

      – Тётя Еся… – заныла Даша.

      Я стояла на пороге, чувствуя себя кошкой с дёргающимся из-за внутреннего конфликта хвостом.

      – Не плачь, – ответил ей брат. – Я с тобой полежу. И буду тебя охранять, пока ты не уснёшь.

      – Еся… – Антон потянул меня было в спальню.

      Я вздохнула. Быстро поцеловала его и, перехватив руку, ответила на недовольно-многозначительный взгляд:

      – Я с Дашей полежу и приду. Первая ночь на новом месте, Тох. Ей привыкнуть надо.

      Его губы сжались. Пальцы на поясе моего халата тоже. Но он всё-таки отпустил меня. Поцеловал уже сам.

      – Мне тоже к этому нужно привыкнуть. – Чуть искривил губы. – Ладно, иди. Только сделай так, чтобы она больше не ревела, хорошо? А то голова чугунная просто. Она ещё громкая такая…

      – Иди отдыхай. – Я улыбнулась мужу и, дотронувшись до живота, вернулась в детскую.

      ***

      До утра я так и не уснула. Только начинала проваливаться в сон, Дашка, словно чувствуя это, принималась возиться. То ей было жарко, то холодно, то нужно было в туалет, то попить. Угомонилась она только под утро, но тут подскочил Костя.

      – Да что ты будешь делать… – процедила я, выронив упаковку с кофе.

      Зёрна разлетелись по всему полу, в пачке не осталось почти ничего. Застёгивая рубашку, в кухню вошёл Антон.

      – Есь, я опаздываю. Ты сделала…

      Увидев меня на полу, он замолчал.

      – Ничего