Не чужие дети. Алиса Ковалевская

традиция, – улыбнулся он, продемонстрировав свою проклятую ямочку на щеке. Прям сама душевность!

      – Простите, я на минутку. – Я встала из-за стола.

      Михаил посмотрел с вопросом и недовольством. Но это заметила только я, как и его неозвученный приказ сесть на место.

      – Я на минутку, – повторила с нажимом.

      – Хорошо. На минутку.

      Сволочь! Бросившись к уборным, я мысленно повторила это сотню раз. Не удержалась и обернулась на столик. Мой новоиспечённый босс посмеивался, а о том, что я сидела рядом, напоминал только полупустой стакан с водой.

      Едва дверь туалета закрылась, я вытащила телефон. Сообщение с просьбой назвать точное время и два пропущенных вызова от воспитательницы. Сразу же перезвонила.

      – Алло! Я же сказала, что сегодня буду поздно.

      В трубке раздалось недовольное ворчание.

      – Время восемь. Я всё понимаю, Есения, но у меня есть семья. Я не могу сидеть с вашими детьми всю ночь.

      – Я же сказала, что оплачу ваши услуги дополнительно. У меня проблемы на работе. Пришлось задержаться, – сказала, про себя окрестив воспитательницу стервой.

      Как подарки получать, так она первая, чуть ли не в глаза заглядывает бежит. И карман для левака тоже подставляет с удовольствием. А тут семья у неё. Ценник себе набивает!

      – Хорошо, я подожду ещё час. Больше не смогу.

      Я чуть зубами не заскрипела от злости. Но ругаться с ней – себе дороже. Пришлось собрать выдержку, которой к концу дня уже не осталось.

      – За час я успею. Скоро буду.

      Только я хотела попрощаться, дверь распахнулась с такой силой, что грохнула о косяк. В туалет, поддерживая друг друга, с пьяным визгом и хохотом ввалились две мадамы. У одной зазвонил мобильный, и она невпопад заголосила, подпевая Аллегровой. К ней сразу же присоединилась вторая.

      – Ты что скучаешь? – Та, у которой был мобильный, остановилась возле меня. – Давай с нами! Гуля-а-ай шальная императрица…

      И опять визг. Мой собственный телефон молчал, хотя вызов продолжался. Вот чёрт!

      – Я жду вас, Есения Викторовна, – сказала воспитательница сухо. – Через сорок минут мне нужно уйти.

      – Вы же говорили, через час.

      – Через сорок минут, Есения Викторовна. Будьте добры, заберите детей. Из-за вас я и так потратила своё личное время.

      – Сука, – процедила я, нажав на отбой.

      Пьяные бабенции продолжали смеяться, и их смех разрывал череп.

      Всё, хватит с меня!

      Решительно, с намерением уйти сейчас же, я вернулась к столику. Не отпустит – напишу заявление. Смеяться и издеваться над собой я не дам. Хочет Азаров удовлетворять свои амбиции – пожалуйста. Только не за мой счёт.

      Чтобы не привлекать лишнее внимание, я вернулась на прежнее место. Но только собралась сказать, что больше оставаться не могу, Азаров сделал это первым.

      – Когда я говорю, что у тебя минута, у тебя минута, Есения, – очень сдержанно сказал он на русском. Со стороны могло показаться, что он говорит ласково, только это было