Его любимая девочка . Олли Серж

крашеным зеленой краской стенам вообще прислоняться противно, но по-другому на узкой лавке не усидишь. Зверски хочется прилечь, но останавливает смрадно-специфический запах. Он добавляет моему организму тошноты, которую я пока успешно умудряюсь в себе давить. Наверное, до меня здесь отдыхал какой-то обделавшийся бомж.

      Бесит то, что отец сильно не спешит вытаскивать мою ценную шкурку отсюда. Нагибает. Воспитывает. Раньше, надо было этим заниматься! Когда мне было нужно, а сейчас мне…

      По коридору раздаётся гулкий звук шагов.

      Ну наконец то!

      – Величко, на выход! – рявкает дежурный.

      Накидываю на голову капюшон худи и встаю с лавки.

      Подхожу к решетке и пробегаюсь взглядом по встречающей меня процессии. Дежурный, начальник отдела и батя…

      Злющий, взорваный, только что пар из ушей не валит. Капилляры в глазах трещат от напряжения.

      Удовлетворено ухмыляюсь. Ну хоть где-то тебе не насрать.

      Решетка открывается.

      – Мелкий говнюк, – агрессивно шипит он мне, притягивая к себе за воротник, когда я прохожу мимо. – Допрыгался? Чего ты добиваешься?

      – А пусть тебя твоя, как там ее, Карина-Марина новенького родит. Хорошенького, – ухмыляюсь.

      – Ты… – идёт пятнами отец. – Ты! – встряхивает меня, но заметив неловкие взгляды ментов просто разжимает пальцы и отпускает. – Дома поговорим. Это уже просто ни в какие ворота.

      Забираю личные вещи и выхожу на улицу.

      Железная дверь хлопает за спиной. Я жадно вдыхаю ночной свежий воздух.

      Слева возле мусорки курят двое патрульных.

      Отхожу от них подальше. Ближе к отцовской тачке. Опираюсь рукой на фонарный столб. Виски разрывает болью – все-таки сотрясение.

      Дверь за спиной снова хлопает.

      А вот и мой благодетель.

      Натягиваю на лицо улыбку поборзее и разворачиваюсь к нему лицом.

      – Я бы тебе сейчас врезал, – цедит он, играя желваками, – да на тебе места живого нет. Ты знаешь, что втрой водитель в больнице, а ремонт машины обойдётся почти в триста штук?

      – Как в больнице? – холодею я. – Он же сам из тачки вышел. Матом орал.

      – А вот так! – рявкает отец. – И перестань скалиться, когда со мной говоришь. Совсем уже страх потерял.

      Делаю шутливый поклон.

      – Как скажите…

      – Клоун, – комментирует мое действие отец. – В цирковое нужно было поступать. Обезьянами жонглировать.

      – Мама говорила про тебя точно также, – горько говорю ему в спину.

      Он открывает дверь и замирает. Плечи едва заметно дергаются.

      Разворачивается.

      – Я любил твою мать, – говорит с надрывом. – Так что? Мне не жить теперь? Раз ее нет?

      – Быстро ты оправился, – говорю тихо. – Постель остыть не успела. Даже я так быстро девок не меняю. А хочешь, я тебе скажу правду? – тычу пальцем ему в воротник пиджака и, с трудом сдерживая слёзы, поджимаю губы. – Эта б… – глотаю окончание, – женщина. Уже была, когда была мама.

      – Ты много не знаешь, сын, – качает головой отец.

      – Ошибаешься, – шиплю ему в лицо. – Я знаю все.

      – Поехали домой, – устало отвечает он. – У меня завтра в восемь важное совещание.

      – Ну конечно, – хмыкаю я. – Несопоставимые величины ценности.

      Обхожу тачку и падаю на заднее сиденье.

      – Дурак ты… – слышу себе в спину.

      Ухмыляясь, прикрываю глаза.

      Да похрен мне, что ты там думаешь! У меня для тебя покрасочней эпитеты имеются.

      Глава 2. Я тебя выбрал

      Алиса

      – Аня, ты где? – грозно шепчу в телефонную трубку и оглядываюсь на дверь спальни, чтобы не разбудить отца. – Я прошу тебя, возвращайся домой. Немедленно!

      – Алис, не слышу тебя, – развязно смеется сестра. – Часа через три приду.

      – Каких три!? – тихо стервенею и слышу, как на фоне в динамике сначала громко шумит разноголосая толпа, а потом начинают призывно газовать машины. – Ты все-таки пошла на гонки, – догадываюсь. – Я ведь тебе запретила! Ты хоть понимаешь, Аня, как это опасно? Ненормальная!

      Вскакиваю с дивана и начинаю ходить по комнате.

      – Мама тебе голову оторвёт!

      – Иначе он меня никогда не заметит, – эмоционально отзывается сестра. – Это тебе нравится быть старой девой, а мне – нет.

      – Кто не заметит, Аня? – кричу я, но уже слышу в трубке короткие гудки.

      Черт! Черт! Черт! Зараза малолетняя!

      – Аррр! – психую.

      Что мне делать? Позвонить маме? Она может быть на операции. Отца лучше не будить. Он под обезболивающим. Что делать? Господи, послал же Бог сестру.

      Через два часа я не выдерживаю и снова набираю сестру. Но гудки не идут. «Абонент временно не доступен». Зараза! Сердце разгоняется