Верну свою жену . Яна Невинная

ребенка? Он готов нас променять на пустоголовую и меркантильную Стасю?

      Стоп! Это она что, про Антона мне в уши заливала?!

      Глава 4

      Соня

      Память начала усердно и услужливо подбрасывать все те гадкие слова, которые бросала мне в лицо Стася, когда рассказывала про связь с женатым мужчиной.

      Она смеялась надо мной тогда? Говорила прямо в глаза, что мой муж изменяет мне с ней, и насмехалась над моей наивностью и недалекостью? Издевалась в открытую? Зачем?

      Неужели она на такое способна? Кто вообще так делает?

      Она же само Зло, если соблазнила моего мужа.

      “А что жена? Она его делает несчастным. Он с ней страдает”, – вспомнила я, как она упивалась ролью спасительницы несчастного мужа.

      Моего мужа? Нет, Антон не мог. Я даже головой замотала наяву, внутри прокручивая эти гадкие, мерзкие мысли, заползающие внутри, как змеи. Жаля, отравляя. Причиняя лютую боль.

      Мы же любим друг друга! Мы же с ним счастливы. Счастливы же, правда?

      Я же не придумала это…

      Может, он меня разлюбил, а я и не заметила?

      Да, немного пошло охлаждение, беременность протекала непросто, нам запретили интимный контакт, потом тяжелые роды, реанимация…

      Может, я его больше не привлекаю? Такая жирная, раскоровевшая…

      Потерла себя по бокам, подергала за складки жира.

      По щекам покатились слезы.

      Но он же трогал меня, ласкал, явно хотел близости…

      Что это было? Притворство? Или ему нравится вот так – с обеими попеременно?

      Тошнота подкатила к горлу вязкой, гнилой жилой, меня как будто болотная трясина в себя утягивала, тащила на самое дно, душила.

      Мозг взрывался от дум, в голове разрастался гул, сердце колошматило в грудину.

      Бах-бах-бах!

      Громко, с нарастающим шумом. Кровь стремительно неслась по венам, распаляя меня, превращая в тигрицу.

      Сомнения и подозрения превращались в ярость!

      Стася влезла в мою семью? Мало ей было забрать мою мать, так она еще и мужа захотела?

      Давно скрываемая даже от самой себя ревность к матери вырвалась наружу!

      Я чувствовала себя злой и неблагодарной, не добродетельной, когда ревновала маму к новой “сестричке”, которую она достала неизвестно откуда, как черта из табакерки.

      А ведь у Стаси такое тяжелое детство. Родители – алкоголики, которые сгорели заживо в комнате в коммунальной квартире. Стасю спасло то, что она проснулась ночью и выбежала из комнаты, еще и соседей спасла.

      Девушка с детства видела только попойки. Как папа бьет маму. Как мама не замечает, что дочь растет как сорняк.

      Падает в голодные обмороки и одевается кое-как.

      Мать и отец променяли свою единственную дочь на бутылку, что их и погубило.

      И Стася не попала в детский дом только потому, что на момент гибели родителей ей как раз исполнилось восемнадцать лет.

      Она тогда с грехом пополам закончила школу и как раз поступала в наш университет. Старенькая