Притворись нашей мамой. Регина Янтарная

верх. Так что никто больше не сможет меня разглядывать.

      – Чайкина, желаю тебе удачно ассистировать на первой твоей операции, – улыбнулся главный, не обращая внимания на коллег.

      Зато они вперили в меня удивлённые взгляды. Не каждый день Игорь Геннадьевич удостаивает интерна напутствием.

      – Спасибо, – выдохнула я, и быстрым шагом направилась к отделению.

      Никто больше не будет меня раздевать взглядами! Прежде всего, я – хирург, человек, а не женщина!

      В памяти вновь всплывает лицо майора…и его плавки, летящие к моим трясущимся ногам.

      Кажется, майор увидел в душе красивую женщину, но никак не человека!

      Странные мужчины! Я должна доказать одному, что я врач, хирург, второму – что няня. Надо делом доказать, отбить у них охоту бросать прыткие взгляды.

      Ловлю себя на том, что не знаю, как смотреть ему сегодня вечером в глаза. Тут же вспомнила про историю с Алёнкой.

      Ещё и обманула, не рассказала о происшествии.

      Надо после операции позвонить Татьяне Ивановне, узнать, как они сходили к педиатру.

      Тяжело вздыхаю, вхожу в ординаторскую. Обвожу взглядом мужчин – коллег, и говорю себе:

      – Я хирург.

      Аксёнов поворачивает ко мне голову, карие глаза щурятся, изучая меня. Мужчина встряхивает шоколадной чёлкой, хлопает длинными ресницами.

      – Сегодня и посмотрим, кто ты! А сейчас ты больше похожа на принцессу из диснеевского мультика.

      Старшие коллеги улыбаются. И мне снова становится не по себе.

      Бросаю быстрый взгляд в зеркало и ужасаюсь. На мне яркий открытый сарафан, оголяющий колени, плечи, низкое декольте, подчёркивает красивую грудь. Волосы карамельными кудряшками падают на изящные плечи.

      На ногах яркие балетки.

      Чего это я так вырядилась?

      Дальше хуже – губы расплылись в улыбке…

      Блин! Как нехорошо вышло. Игорь же не подумал, что я ради него…

      Глава 14

      Демид

      Выкручиваю вентиль с холодной водой до упора. Лёд обжигает. Холод касается каждой клеточки моей кожи. Покрываюсь гусиными пупырышками. Дрожу.

      Голова начинает остывать, тело, собранное в одну огромную пружину, постепенно расслабляется.

      Что это было?

      Вместо того, чтобы выйти из ванной, как порядочный человек, я наоборот сделал шаг к ней.

      Перед глазами по-прежнему стоит хрупкая фарфоровая фигурка Златы, и тёмные мокрые волосы, волнами падают на молочное лицо. Огромные карие глаза с чёрными чаинками блестят и в них будто черти пляшут, а пухлые губы сложились в призывный влажный бантик.

      Ладно, я потерял голову от увиденного. А что случилось с ней? Почему она растерялась.

      Она такая вся мягкая, нежная, пластилиновая. Будто вовсе не колючка, а сладкая девочка, ждущая в душе своего мужчину.

      Не надо было ей себя так вести! Я неправильно истолковал её растерянность. Какого ляда она полезла в мой душ? Надо будет объяснить ей, что нельзя трогать мои вещи своими загребущими ручками.

      Думает,