Останься со мной. Маргарита Дюжева

ведь не шутит. Никакого кокетства, никаких игр. Холодная просьба. Что ж так тяжело дышится, а?

      – Конечно, не увидишь, – я снисходительно хмыкаю. Вполне искренен, и даже верю самому себе, – любопытство удовлетворено.

      – Вот и чудесно, – Лера скупо улыбается, – счастливо оставаться.

      Руку на отсечение даю – она облегченно выдохнула. Будто избавилась от досадной проблемы. Это царапает.

      – Цветы забыла! – напоминаю, когда она уже на улице и хочет закрыть дверь.

      – Дарю. Тебе они нужнее, – не оборачиваясь, фыркает и уходит.

      А у меня внутри не пойми что творится. Злюсь, бешусь, задыхаюсь от иррационального бессилия и разочарования. Мне не понравилась наша встреча. Я после нее в полном раздрае и чувствую себя обделенным.

      Я ждал другого. Других слов, других взглядов, а получил только холод.

      Хотя с чего должно быть иначе?

      Все правильно. И Лерка молодец, что не начала жевать сопли и рыдать у меня на груди. Но, черт подери, почему так тошно? Мне кто-нибудь может это объяснить?

      Смотрю на ее ромашки. Они меня раздражают самим фактом своего существования. Стаскиваю их с приборной панели, сдуваю насыпавшуюся желтую пыльцу и пестики-тычинки обвалившиеся с цветов.

      Засранка! Специально ведь кинула!

      Внутри букета торчит карточка, украшенная до тошноты банальными сердцами и плюшевыми медведями. Конечно, я ее достаю и читаю.

      «Самой прекрасной девушке на свете. Считаю минуты до нашей встречи. Твой А»

      Руки оторвать этому А. И ноги. И то, что между ними. Что это вообще за романтическая бредятина? Я уже хватаюсь за телефон, чтобы связаться с безопасниками и натравить их на Вознесенскую. Узнать все про нее, про этого неведомого А.

      Еле останавливаюсь. Бью себя по рукам и откидываю мобильник на сиденье. Нельзя! Бессмысленно! А я не делаю того, в чем нет смысла. Я, мать его, оплот логики и здравомыслия!

      Срываюсь с места, но возле мусорных бачков бью по тормозам и вышвыриваю в них дурацкие ромашка.

      Лерка снова вывела меня из себя, но похоже теперь ей на это совершенно плевать.

      Глава 4

      О-о-о, как меня трясет. Мои бедные рученьки и ноженьки ходят ходуном, а зубы стучат так, что слышно на другом конце улицы.

      Я видела Барханова. Барханова, мать его! На расстоянии вытянутой руки. Сидела рядом с ним, дышала одним воздухом. Если бы захотела – могла прикоснуться. Ну или по крайней мере отхлестать веником по морде.

      Я честно пыталась уйти и сделать вид, что не заметила его. Ладно, первый раз удалось – в пятницу для себя решила, что он что-то забыл в агентстве или ждет свою сушеную даму сердца. Но сегодня, меня аж тряхнуло, когда увидела его у крыльца.

      Он реально думал, что не замечу? Или что настолько тупа, что не смогу понять, что это он, потому что машина новая, незнакомая? Так я не то, что поняла, я почувствовала, каждой клеточкой, еще до того, как увидела. Перетряхнуло так, будто к проводам подключили и двести двадцать врубили.

      Уже почти ушла. Даже до остановки добралась и была готова забраться