Останься со мной. Маргарита Дюжева

потом хмуро выдает:

      – Что у тебя стряслось?

      Все зашибись. Просто у одного тридцати шестилетнего мужика наметился кризис.

      – Ничего. Все, как всегда.

      – И поэтому ты опрокидываешь Эльвиру, с которой уже до хрена лет? Сколько вы вместе? Четыре? Пять? Дольше?

      Я так привык, что уже даже не помню.

      – Или Варька была права?

      Ох уж эта Варька. Как вспомню, так волосы на затылке дыбом встают. После ее слов у меня внутри что-то окончательно просело и остановилось.

      – Я не знаю, – качаю головой.

      – Ты же сам Элю к себе позвал и предложение сделал…пару лет назад.

      Сделал. Только дальше этого не пошло. И вряд ли пойдет. У меня внутри пусто. Идеальная Эльвира подходит мне по всем параметрам, но не может перекрыть эту чертову пустоту.

      – Скажи, ты когда с Вероникой остаешься наедине, думаешь о том, как бы найти какое-нибудь занятие, чтобы разбавить ваше общение?

      – Все так плохо?

      – Нет, – равнодушно жму плечами, – не плохо, но и не хорошо. Просто никак. Полный штиль.

      – Кхм…я думал для тебя это норма. В отношениях. Вообще не припомню, чтобы когда-то было иначе.

      Было. Пусть и недолго. Но об этом, похоже, помню только я. Да и откуда остальным про это помнить, если я приложил все усилия, чтобы вытолкать этот эпизод на задворки, подальше от чужих глаз.

      – Да, я – эмоциональный кастрат. Я помню. Кирюха просветил.

      Мы оба замолкаем, потому что возвращаемся в тот день, когда мелкий говнюк воскрес из мертвых и вернулся, чтобы окончательно разрушить наши жизни. Не смог. Силенок не хватило. Но наговорил тогда он много всего. И его слова о том, что я холодный, как мраморная статуя остались у меня где-то на подкорке.

      Замороженный…

      Это уже не его слова, а одной рыжей заразы.

      – И что будешь делать?

      – Поеду домой, – киваю на машину, тормозящую возле нашей лавки, – подвезти?

      – Да.

      Мы сначала отвозим Артура, потом едем ко мне. Водитель молча следит за дорогой, не издавая ни звука. Он прекрасно вышколен и знает, что не люблю болтунов и, если мне что-то потребуется – сам спрошу.

      Замороженный…

      Глупо, но мне сейчас реально не хватает простого человеческого тепла. Не напускного, не распланированного и идеального, а самого что ни на есть простого.

      ***

      Несмотря на усталость, у меня не получается заснуть. Я закрываю глаза, а сон не идет, хотя состояние измученное. Перегулял. На часах уже полседьмого. По идее, пора вставать и валить на работу, но не хочу. Блевать тянет от всего этого.

      Думаю, ничего не случится, если я явлюсь не с самого утра, а чуть позже. Все еще надеюсь заснуть хоть на пару часов. Сутки без сна, да еще и в таком темпе меня вымотали. Поэтому поворачиваюсь на другой бок, закрываю глаза и приказываю себе спать. Насильно выгоняю из мыслей образы вчерашнего обвала и план действий на сегодня, считаю идиотских овец, потихоньку расслабляясь.

      Дрема уже на подходе, даже пару раз дергаюсь. И уже когда совсем готов сорваться в сон, начинает трезвонить