Его последняя надежда. Лена Лорен

разворачивается ко мне лицом и с презрительным прищуром прожигает во мне дыру, поджидая у лифта.

      – Ладно. В трехстах метрах отсюда есть неплохой хостел, – его спокойный тон совсем не соответствует внешней черствости. – Можешь переночевать там, раз тебя не устраивают мои словечки и гостеприимность.

      – Хостел? А не подскажете, где именно он находится? Может, адрес?

      – Навигатор есть в телефоне? – спрашивает, я поджимаю губы и отрицательно мотаю головой. – Ну и как тогда ты собралась его искать?

      – Пройдусь пешком! Избавлю вас от нервного срыва!

      Двери лифта открываются, он заходит внутрь и нажимает на верхнюю кнопку.

      – В хостеле тебя ждут не менее гостеприимные люди и не менее раздражительные соседи по койке, – ехидно проговаривает, жестом изображая кавычки. – Так что за мной, Надя, пока я не передумал. Если будешь вести себя тихо, ты мне нисколько не помешаешь. Ты даже больше не услышишь от меня ни единого язвительного слова.

      Ночевать у человека, которого знаешь от силы час – не совсем радужная перспектива. Велика вероятность, что ничем хорошим это не закончится. Я ведь даже не знаю один он живёт или с кем-то.

      Отбросив сомнения, я успеваю войти в лифт, пока створки его не закрылись. Мы молча поднимаемся на самый верхний этаж. Выйдя из лифта, проходим по просторному коридору и оказываемся у двери, ведущей в его квартиру.

      – Тихо, поняла? – предостерегает Максим, вставляя ключ в замок.

      Значит, точно кто-то дома есть.

      Может, жена? Вот это прикол будет, если так оно и окажется.

      Мы заходим в тёмный холл, где в нос бьёт приятный цитрусовый аромат. Максим включает верхний свет и я нисколько не удивилась бы лицезреть такой ремонт, какие обычно видела только в передаче "квартирный вопрос", но тут ещё шикарней.

      Повсюду красивая мебель, под ногами блестящий мраморный пол, вылизанный до такой степени, что с него можно есть. Да мои ноги отродясь не ступали на такие дорогие породы. Я тут же разуваюсь, ставлю свои пыльные балетки у порога, а Максим снова оказывает давление тем, что лупит на меня недоумевающие глазища.

      – Что не так? – полушёпотом спрашиваю, переминаясь с ноги на ногу.

      – Здесь можно не разуваться, – отвечает, пытаясь скрыть растущую ироничную ухмылку.

      – Как это не разуваться? В моём доме, знаешь ли, не принято расхаживать в обуви. Мама сразу по шее надаёт, если не дай бог увидит, что мы обесцениваем её труды.

      Максим закатывает глаза и резкими движениями стягивает с себя галстук.

      – Дорогой, это ты? – раздаётся приглушённый женский голос. Я замираю и остаюсь стоять по стойке смирно. Ну точно, жена. – Ты почему не отвечаешь на мои з… звонки.

      Из-за угла выходит высокая девушка в откровенном наряде, который не скрывает НИ-ЧЕ-ГО. Все выдающиеся достоинства наружу, а их аж целых два, но достоинства ли это?

      Девушка застывает на месте, пробегается по мне оценивающим взглядом с ног до головы и морщит маленький нос.

      – Я не поняла! Что за дела, Максим? – упирает она руки в бока,