Его последняя надежда. Лена Лорен

вот оно что.

      – В этом вы с ней схожи, – отвечаю, не подумав. – В смысле, в общем, не важно. Я ухожу.

      Тупость.

      Поскольку собирать мне нечего, а зубки почистить нечем, я заправляю постель и возвращаю комнату в первозданный вид. Выхожу в коридор, намереваясь обуться, а балеток моих уже и след простыл. Я обшариваю все углы, заглядываю во все шкафчики, но они как сквозь землю провалились.

      – Что-то потеряла? – спрашивает Максим уже одетый в джинсы и футболку.

      – Не могу найти свою обутку, – отвечаю, продолжая растерянно сканировать помещение.

      – Обутку? Что за слово деревенское такое? Это ты про чёрные растоптанные калоши? – встревает Милана с надменным видом.

      – Чёрные! Нормальные! Балетки! Они новые! Специально в поездку купила, – рычу я, даже не глянув в её сторону.

      – Так я их выбросила, – как ни в чём не бывало.

      Мы с Максимом синхронно переводим на неё взгляды. Я смотрю со злостью, а он – с укором.

      – Как это выбросили? Зачем? – всполошившись, прикрикиваю я.

      За свои вещи я готова глотку разгрызть, но тут же вынуждена успокоить себя. Нынешнее положение не позволяет мне сейчас вымещать злость. Она хозяйка в этом доме, хоть и стерва первосортная.

      – Я думала, для этого они там и валялись. Здесь обувь обычно не стоит, знаешь ли.

      – Милана, тебя кто вообще просил? – свирепствует Максим.

      Ну надо же. Вчера от алкаша меня спас, а сегодня уже собственная невеста находится под ударом. Я вношу смуту в жизнь Максима.

      – Я-то здесь при чём? Я же невиновата, что твоя сестра разбрасывает свою обувь где попало!

      – Дай ей свои туфли! Живо! – командует он, повышая на неё голос.

      – Они будут ей малы! У меня тридцать восьмой, а у неё вон какая лапа! – брызжет она ядом, в недовольстве размахивая "крыльями". – Не меньше сорокового!

      Стою и сжимаю кулаки, сдерживая в себе весь негатив. Если бы не Максим, ей точно прилетело бы от меня.

      – У меня тридцать седьмой! Но вы правы, мне чужое не нужно, – не желая больше спорить, я открываю входную дверь и босиком выхожу на площадку. – Максим, проводи меня до машины, в сумке у меня есть пара обуви.

      Обидно до слёз за новые балетки, но мне нельзя показывать слабость. Не могу же я перед какой-то девицей распустить нюни.

      Бросив на Милану многозначительный взгляд, Максим выходит следом за мной и мы молча спускаемся в лифте на подземную парковку. Обнимаю себя руками и дрожу, изо всех сил стараясь удержать потоки слёз. Если здесь все такие, как Милана, мне следует сегодня же купить билет на обратный рейс. Этот город явно не для меня. За сутки я ещё не встретила ни одного приветливого человека. Разве что Максим проявил милосердие, но скольких нервов ему это стоило…

      – Слушай, Надь. Не обращай на неё внимания, – нарушает он звенящую тишину. – Милана двинутая слегка.

      – Всё нормально, – хлюпаю носом. – Я всё равно хотела купить себе другие. Теперь хоть будет повод.

      Как только мы оказываемся у машины, я достаю из сумки лакированные красные сапожки,