(не) идеальный жених. Яна Невинная

скорее, «Титаник»! – бурчит он себе под нос, глядя исподлобья.

      – Не преувеличивай. Поживем у твоего деда, а потом разбежимся, – принимаюсь убеждать его. – Ты сказал, что там много земли, нам даже жить рядом не придется, наверное.

      – Придется. Если хотим, чтобы нам поверили. Деда не так просто провести, – кривится он.

      – Так ты мне поможешь?

      – А что мне остается? – двигает он от злости челюстями. – Я не бросаю слов на ветер. Чтобы потом надо мной все ржали? Говорили, что я псих? Раз подтвердил твою ложь, буду врать до конца. Месяц, вообще, это не так много. Хотя…

      – Что хотя?

      Не нравится мне это «хотя».

      – Месяц с тобой идет за год.

      Ну, знаете! У меня просто нет слов!

      – Ты еще будешь просить о продлении срока, вот увидишь!

      – Чего? – агрится он. – Да я на месяц еле-еле согласился, несу жертвы ради тебя.

      – Не такие уж и жертвы! – фыркаю, задрав подбородок. – Пожилых надо уважать. Твой дедушка сломал ногу, прояви уважение и помоги ему как хороший любящий внук.

      – Он сам не горел желанием видеть меня. Ему хватает для заботы сиделки. У него же тот, кто не разбирается в коровах и курицах, безрукий.

      – Ты в курицах и коровах ас, Баров. Только не в тех, кто с перьями и копытами, – нахожу повод подколоть его и откровенно ржу.

      – Мы уже перешли на моих куриц? Так жаждешь о них поговорить? – наклоняется он ко мне, двигая бровями. Отпихиваю его рукой, чтобы сел на место.

      – Вот еще! Просто к слову пришлось.

      – Признайся, Исаева, – говорит он со смешком, – ты же искала способ подобраться ко мне. Если надеешься, что мы поженимся по-настоящему, сразу забудь. Я хочу дожить до пенсии.

      – Не льсти себе, Баров, ты просто подвернулся под руку. Я могла бы выбрать любого! Но все они хотели бы меня. Никто бы не согласился изображать фиктивного жениха, а ты – да. Ведь ты ко мне не испытываешь симпатии. Мы можем легко изобразить влюбленных.

      – Но мы не поговорили о расплате. Для тебя одни плюсы, а мне месяц страдать. Должна быть компенсация, – продолжает вещать как ни в чем не бывало.

      – Ты мне должен, Баров, – напоминаю. – Я бы, может, давно вышла замуж, но ты разбил мне сердце. Я отходила от драмы и не могла даже думать о замужестве. Я и сейчас не готова.

      – У тебя очень интересный способ переживать драму. Перебрать всех мужчин города. И как? Работает?

      – Не преувеличивай. Или ты ревнуешь? – прищуриваюсь.

      – Да упаси боже. С чего бы? Так что насчет компенсации?

      – Что тебе нужно, Баров? – тяжко вздыхаю с выражением вселенской скорби на лице.

      – Во-первых, обговорим правила, – загибает пальцы. – Называй меня по имени. Я твой жених, и это должно быть видно окружающим. Никаких оскорблений. Слушаешься меня и деда. Никому не рассказываешь о нашем договоре.

      – Подожди-подожди, мы не договаривались о правилах! Не надо в меня тут пальцами тыкать! – ловлю его за палец и чуть сжимаю.

      – Тыкать я даже не начинал, – говорит он медленно,