Вернуть любой ценой. Виктория Волкова

крайней мере от тебя, сынок», – добавляю мысленно.

      – А твой дом далеко? – бесхитростно интересуется ребенок. – У тебя там есть игрушки? А мультики?

      – Мультики организуем, не вопрос, – соглашаюсь я и добавляю задумчиво. – А игрушки едут пока. Завтра, наверное, мы их днем встретим.

      – Да?! – радостно восклицает малыш. – Это дед Молоз нам везет? Или кто? Я не понимаю.

      Разводит ладошки в разные стороны. А у меня сердце разрывается от счастья.

      – Дед Мороз везет подарки хорошим детям, – наставительно замечает Лиза. – А ты вчера кусался в детском саду.

      – Ты первым начал, или дал сдачи? – уточняю я строго и все пытаюсь в темноте разглядеть личико полусонного малыша.

      – Сдачи, – вздыхает Даня. – Костя Дроздов первым начал.

      – Так ты Дрозда укусил? – уточняю весело. – За это двойной подарок положен, знаешь?

      – Ага! – тут же соглашается малыш. – Он мне на руку наступил.

      – Дед Мороз тебе обязательно подарки принесет, – убеждаю я ребенка.

      – Правда? – весело подхватывает он.

      – Конечно, – уверяю я порывисто.

      – Витя, – предупреждающе бросает Лизавета.

      Ну что за человек! Вечно весь кайф обломает. И никуда от нее не денешься. Да и кто я такой, чтобы отрывать ребенка от матери? И только сейчас начинаю понимать, в какой переплет я угодил. Хочешь, не хочешь, а придется жениться на этой стерве. Иначе взбрыкнет, и я потеряю сына.

      Глава 4

      Глава 4

      Лиза

      – Проходи, располагайся, – небрежно роняет Витя, пропуская меня в дом. Щелкает выключателем, наполняя пространство красивого богатого дома ярким светом.

      Чувствую себя здесь случайно приблудившейся замарашкой. Нищенкой! Которую и на порог пустили из жалости. Или из-за ребенка.

      – На втором этаже выбирай любую спальню, – кивает на лестницу Торганов. – Там все комнаты гостевые.

      – А ты? – охаю порывисто.

      – Приготовлю пока ужин, – криво усмехается он. – Потом, когда Богдана уложим, поговорим.

      – Он – Данияр, – лепечу неловко.

      – Красивое имя, – ощерившись, испепеляет меня взглядом Торганов. И я безошибочно считываю его чувства.

      Ужасная ситуация! Человек даже не знает, как зовут трехлетнего сына. И в этом целиком моя вина.

      – А может сам покажешь, где нам обосноваться? – спрашиваю смущаясь. Сейчас любое действие лучше затянувшейся паузы.

      – Пойдем, -будто что-то решает для себя Торганов. И улыбаясь, предлагает сыну. – Даня, давай кто первый на второй этаж!

      Естественно, дает фору. И потом поднимается следом.

      – Я первый! Папа! Я первый! – весело тараторит малыш. – Мама, я обогнал папу!

      Сердце сжимается от острой боли. Трудно догадаться, что замыслил Торганов. У меня никогда не получалось предугадать ход его мыслей. Даже когда подростком он приходил к нам в дом вместе с Морозовым и Щербининой.

      Эх! Как же тогда я завидовала Наде.

      Отметаю прочь глупые