Папа для сладкой Булочки. Юлия Крынская

я уже несколько дней наблюдаю за твоим творчеством. В нём есть информация, порочащая образ компании и её руководителя.

      – Я писала не про нашу компанию, – лепечу, закрывая лицо руками.

      – Ты даже не соизволила имена поменять.

      Мне нечем крыть.

      – Поднимемся ко мне в кабинет, – Кирилл Петрович указывает мне головой на дверь. – Это дело очень щекотливое. Думаю, разберёмся без привлечения секьюрити.

      Второй раз в жизни поднимаюсь на административный этаж. В роскошном холле с мозаичным полом сияет синими огнями золотая ёлка до потолка. Секретарша, окинув нас быстрым взглядом, с недовольным видом возвращается за свою стойку.

      – Можешь идти, Майя. Я всё выключу потом, – Кирилл Петрович сам сияет, как новогодняя гирлянда.

      – Благодарю, Кирилл Петрович, – расцветает секретарша, достаёт из шкафа норковый полушубок и спешит к лифту.

      В кабинете Кирилл Петрович усаживает меня на кожаный диван. На моё плечо ложится тяжёлая рука, и я замираю. Сердце колотится в груди, как бешеное. Слёзы непроизвольно текут по щекам.

      – Кира, давай поговорим, – голос у Кирилла Петровича вкрадчивый. Я закрываю глаза, боясь представить, что он попросит за молчание. Кожа дивана проминается под его крепким задом.

      Утираю краями рукавов мокрое от слёз лицо. За панорамными окнами в пол лютует вьюга. Полумрак кабинета рассеивает уличная подсветка бизнес-центра.

      – Что вам нужно? Я не сделала ничего предосудительного.

      – Это как посмотреть. Впрочем, у меня есть к тебе очень интересное предложение.

      ***

      Ярослав

      – Кирочка, неужели ты переспала с этим тараканом?

      Я вдруг совсем иначе взглянул на эту девочку. Никогда бы не подумал, что в её душе бушевали такие страсти.

      – Ты мыслишь банально, – вздыхает Кира и устало кладёт голову на спинку кресла. – И слушаешь невнимательно. Если бы я переспала с замом, Булочка наверняка родилась бы рыжей. А у неё тёмные волосики. Ладно, давай спать!

      – Э, какое спать? Шехерезада! Ты прервалась на самом интересном месте, – смотрю то на Киру, то на Булочку. Малышка, когда спит, совсем не похожа на Киру. От неё дочка взяла только глаза – голубые, как ясное небо. – Твоя мама, оказывается, та ещё сказочница.

      Кира поднимается с кресла и протягивает руки:

      – Давай, я отнесу её в кроватку.

      – Ты вернёшься ещё? – не спешу возвращать малышку.

      – С утра много дел, – Кира прикрывает рот ладошкой и зевает, – надо ложиться.

      – Дай мне, пожалуйста, почитать твой роман, – с неохотой протягиваю Кире тёплое тельце.

      Ребёнок недовольно хмурит лобик, хнычет, но на руках матери быстро затихает.

      – Я не дописала его, – вздыхает Кира. – После того, что произошло между мной и Яром, хотела вообще уничтожить рукопись. «Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство сбываться».[1] Мои мечты исполнились самым извращённым образом.

      – Ты