Случайный хозяин для невольницы. Маргарита Дюжева

сменила серое холщовое платье на новое и покружилась у старого зеркала, спрятавшегося в углу, пытаясь рассмотреть себя в рябой поверхности.

      – Ну как? – обернулась к родным.

      Дед только крякнул и над тарелкой склонился, а бабка придирчивым взглядом прошлась по мне сверху вниз и обратно.

      – Косу заплети. Красивую! Как тогда, когда я тебя за сараем с соседским щенком застукала!

      Я покраснела. Вспомнила, как бабка крапивой меня отходила, когда поймала нас с Дареном за поцелуем. Я потом неделю из дома не выходила, только в окно на остальных завистливо смотрела, да слезы горькие лила.

      – Хорошо, – глаза опустила и начала пальцами рыжие волосы разбирать.

      – Я у Клары сандалии взяла. Ее дочери малы, а тебе как раз будут. Да и к платью подходят, – она выудила из корзины розовые сандальки с тонкими ремешками.

      Я не могла поверить своей удаче. Прекрасное начало самого прекрасного дня в моей жизни!

      Спустя полчаса мы погрузились в старую телегу, запряженную еще более старым мерином, и отправились в Кемар. Сгорая от нетерпения, я смотрела по сторонам, и радовалась тому, что подкладке платья спрятаны заветные монетки. Нет-нет, да и проверяла, незаметно прощупывая через ткань, пытаясь представить, что я смогу купить, и чем потом перед девчонками хвастаться буду.

      ***

      Сначала дорога змеилась через сосновый бор, потом стрелой по широкому полю, затем вдоволь попетляла меж холмов, и только потом вывернула к широкому тракту, который уверенно вел нас в прибрежный город.

      Было жарко и душно. Бабушка с бдительностью коршуна следила за тем, чтобы я не снимала чепец:

      – Обгоришь еще! Куда я тебя с красным носом дену?

      Я понять не могла, почему ее внезапно так обеспокоил мой красный нос, и почему она с таким упорством подсовывала мне флягу с водой.

      – Пей! Солнечный удар хватит, и что тогда???

      – Да не хватит! Нормально у меня все, я привыкшая.

      – Пей, – она была непреклонна, и мне приходилось пить.

      – Давай, лучше я выпью, – ворчал дед, – во рту пересохло.

      – Перебьешься! А во рту у тебя сохнет, потому что вчера со своими дружками-неудачниками перебрал, – рыкнула на него бабуля.

      – Я пить хочу!

      – Так озаботился бы дома! Припас бы себе водички, – ехидно ответила она, – а я только себе и Киаре взяла.

      – И что мне делать? – возмущался дед.

      – Иди вон полакай, – махнула в сторону бурой лужицы, поверхность которой была усыпана семенами и пылью, – можешь еще лопухи полизать, авось роса не совсем сошла.

      Я молча слушала их перебранку и думала о том, что день рождения складывается не совсем так, как хотелось. Я мечтала, что мы, как одна большая дружная семья, отправимся в город, будем гулять, веселиться, а сейчас выходило так, словно и не уезжали никуда. Все те же склоки, те же разговоры на повышенных тонах, а так хотелось сказки. Красивой, счастливой, наполненной прекрасными моментами.

      В общем, из сказочного оставалось только