Ты выйдешь за меня снова. Елена Попова

взгляд от дороги, снова смотрю на девчонку и медленно веду рукой по лицу.

      Вспоминаю, как она пела мне колыбельную, и чувствую, как тело покрывается мелкой дрожью.

      Мне нужно все переварить.

      В конце концов я либо пойму, что душа Нины и правда живет в ее теле, либо осознаю, что мне на тренировках отбили голову и я слетел с катушек.

      Она называет мне адрес, и через несколько минут я останавливаю машину у ее подъезда.

      – Это я взяла у вашей соседки на Комсомольской, – говорит девчонка, протягивая мне пакет. – Здесь фотографии вашей семьи.

      Достаю из пакета коробку и хмуро смотрю на рамки с фотографиями.

      – Мать думала, что эта коробка потерялась во время переезда… – хрипло изрекаю я.

      – Соседка сказала, что вы забыли ее в подъезде. Все эти годы она хранила ее, не зная, как передать.

      Она сует руку в карман толстовки и достает цепочку с кулоном.

      – Там еще лежал этот кулон. Но его я оставлю себе.

      Я смотрю на кулон, который принадлежал сестре, и рука не поднимается взять его.

      Этот кулон Нине подарил ублюдок. Ублюдок, который свел ее в могилу.

      – Нина показала мне момент, как она гуляла с Максимом в парке, – вздыхает девчонка. – Максим попросил ее закрыть глаза и надел на ее шею этот кулон.

      В моей голове проносятся воспоминания того дня.

      «Мам, смотри, что мне подарил Макс! – с порога воскликнула Нина и, подбежав к матери, показала кулон. – Представляешь, мы с ним, значит, гуляем по парку, я ничего не подозреваю, как вдруг он просит меня закрыть глаза и надевает на шею кулон. Здесь наши фото», – улыбнулась сестра и прижала кулон к губам.

      – Думаю, Нина не зря показала мне этот момент, – тихо произносит девушка и убирает кулон в карман. – Хочет, чтобы я сделала то, что не смогла сделать она.

      Она поднимает голову и пристально смотрит на меня.

      – Скоро я во всем разберусь и сделаю все, что от меня требуется.

      В ее глазах застыли боль и отчаяние. Ни одна актриса не сможет так убедительно врать.

      Она говорит правду о Нине, но я пока не могу к этому привыкнуть, не могу до конца все это осознать.

      Она точно не долбаная фанатка, которая хочет добиться моего внимания и не сумасшедшая. Хотя любой другой на моем месте точно подумал бы, что у нее едет крыша.

      Но я не любой другой.

      Для меня все ее слова – это возврат в прошлое. Я прекрасно понимаю все, о чем она говорит.

      Но пока не понимаю, как вести себя в этой ситуации.

      Впервые нахожусь в безвыходном положении.

      Протягиваю руку к бардачку, достаю из него блокнот и подаю его ей.

      – Здесь стихи Нины. Я читаю их, когда хочу отстраниться от всего, что происходит вокруг.

      Она открывает блокнот и, горько улыбаясь, читает вслух.

      – Я на сердце большими буквами напишу: «Осторожно, хрупкое». На двери в свою душу тонкую напишу: «Не втыкайте иголки в нее».

      Внезапно закрывает глаза и водит над блокнотом левой рукой, как будто пишет невидимой ручкой.

      – Не входите сюда посторонние. Не несите дурные