Вот теперь ты пожалеешь, Кулакова!. Маргарита Дюжева

спросила обреченно, хотя и так все ясно.

      Юлия Николаевна работала в одной школе с родителями, преподавала алгебру и геометрию, и у нее был сын. Чудеснейший! Метр пятьдесят, в очках, щербатый. Но говорил на пяти языках, увлекался бальными танцами, к месту и не к месту цитировал Евгения Онегина, в уме брал сложные интегралы, и с подачи своей маменьки считал себя неотразимым мачо.

      Мои родители тоже убеждены, что он – прекрасный принц, ходячее воплощение девичьих грез. Умный, интеллигентный, начитанный, воспитанный. Просто идеальная партия для их дочурки, то есть для меня. То, что он отвратительно чавкает, занудливый до отвратительности, и с прыщами на руках, а может и еще где-нибудь – это ерунда.

      Главное мозг.

      Нет, я согласна с утверждением, что самая сексуальная часть тела у мужчины – это мозги. Но не на столько же.

      Да на фоне этого прынца Северный Олень школьных времен – просто Ален Делон, а про нынешнего – вообще молчу.

      – Она обещала придти вместе со Стасиком, – умилительно улыбаясь, сообщила мама, явно ожидая на сокрушительный восторг с моей стороны.

      – То есть опять придется проветривать после его носков?

      – Дина! Как тебе нестыдно! Приличные девушки про такие вещи не говорят!

      – Ладно не буду, – пожала плечами, – вам с ними сидеть. Меня в субботу не будет дома.

      – То есть как, не будет? – тут же вступил в разговор отец.

      – Вот так. Работа, – развела руками, – я в отчетный период пришла, поэтому придется выходить внеурочно.

      – Что за глупость? Это ерунда, а не работа! Бросай!

      – Не могу пап! Ты же сам учил меня быть ответственной, не бросать начатое дело на середине. Вот я и стараюсь.

      Он запыхтел сердито, а я преданно в глаза ему смотрела, дескать с радостью бы пришла, но судьба-злодейка против моего воссоединения с прынцом.

      – Все. Папа, мама, спасибо за ужин, мне пора. Я очень устала, хочу прилечь.

      – Иди дочка, – выдохнула мама, тщательно скрывая недовольство. Похоже, сегодня она честно вознамерилась быть «хорошей» до самого конца. Как только не разорвало беднягу.

      Я сбежала к себе в комнату, прикрыла дверь, чтобы не мешал телевизор в гостиной, взяла новую книгу и завалилась на кровать, намереваясь остаток вечера ни о чем не думать, просто отдыхать. От Северных Оленей, от родительской критики, от Стасиков, которых настойчиво пророчат мне в мужья.

      Устроившись поудобнее, наконец рассмотрела вблизи книгу, прихваченную из офиса. И так, что у нас тут? Мягкая, ядовито-желтая обложка, на которой изображена женщина с чудовищно волосатыми ногами, повергшими меня в ступор.

      Ну….такое себе начало.

      Решила сразу крест на шедевре не ставить, а немного полистать, посмотреть, что к чему. В результате, через три минуты начала смеяться, зажимая рот рукой, дабы не привлекать к себе внимания. Маменьке категорически нельзя такое показывать – не оценит. Ей, выросшей на интеллектуальном юморе Жванецкого, вряд ли зайдут шутки относительно волосатых ног и прочих прелестей женского организма.

      Я