Без права на ошибку. Спасти свою дочь. Кэти Свит

и на пороге появляется собранная и напряженная постовая медсестра.

      – Звонили с приемного, – произносит сдержанно, но крайне взволнованно. Напрягаюсь.

      В кабинете моментально повисает тишина. Замолкли даже вечно не смолкающие интерны.

      Вдруг за спиной женщины появляется Игнатов, и мне становится понятно. Случилась беда.

      У нас вот-вот будет ворох работы.

      – В центре города произошла авария, – говорит Кирилл. – Машина врезалась в автобусную остановку. Пострадавших везут сюда.

      Три коротких предложения моментально меняют атмосферу вокруг. Все тут же вскакивают со своих мест, пытаются успеть доделать начатые дела, а кто-то даже хочет допить свой уже давно остывший кофе.

      Каждый из нас понимает, что время идет на минуты, и, скорее всего, никто до самого вечера не вернется на свое рабочее место.

      – Сколько у нас есть времени? – уточняю, смотря на старого друга.

      Он бросает короткий взгляд на часы и хмурится только сильнее.

      – Не больше десяти минут, – не удивляет своим ответом.

      – Понял тебя, – киваю. – Иди. Мы скоро подойдем, не беспокойся.

      Кир уходит, а я тут же связываюсь с Хмельницким и обрисовываю ему ситуацию. Саня сейчас поставит своих на уши, операционные будут готовы в срок, в этом я ни на секунду не сомневаюсь.

      – Дим, ты слышал? – в ординаторскую влетает раскрасневшийся Леха. – Чего тут сидишь? – с порога накидывается на меня.

      – Отдышись, – следом заходит Майоров. – Все он правильно делает.

      – Реанимация в курсе, операционные свободны, Саня сейчас разрулит все по своей части. Я его предупредил, – сразу же приступаю к делу. – Через, – смотрю в чаты. – Семь минут привезут первых пострадавших, их возьмем на себя, – произношу намеренно громче, чтобы остальные коллеги услышали. – У вас будет минут пятнадцать на отдых. Больше времени дать не могу.

      – Дим, спасибо и на этом, – от чистого сердца благодарит Майоров.

      Ординаторская моментально пустеет. Каждый из нас забирает с собой все строго необходимое и спешит вниз. Кто-то направляется к лифтам, кто-то спускается по лестнице, а я…

      Я не могу пройти мимо палаты Яковлевой и не заглянуть. Мне нужно убедиться, что у девочек все в порядке.

      – Ну же, пожалуйста, – когда я приоткрыл дверь, до меня донесся тихий плач. – Милая моя, пожалуйста, кушай.

      В голосе Насти столько отчаяния и боли, столько слез… У меня невольно екает сердце.

      – Настя? – делаю несколько быстрых размашистых шагов, стремительно сокращая расстояние между нами. – Что случилось?

      – Она не ест, – отвечает, продолжая плакать. – Не может глотать. Не сосет, – всхлипывает. – Я не могу выполнить ваше поручение, – кивает на таблицу кормлений.

      Я сказал ей каждое кормление увеличивать объем. Кормить каждые два часа, строго следить за увеличением объема смеси. Все расписал.

      – Сколько съедает сейчас? – уточняю.

      – Двадцать два, – говорит и всхлипывает.

      Плохо…

      – Значит